Лондонские хроники

Если бы дома был алкоголь, он бы с радостью воспользовался им. Но он уже проходил через такое ужасное время и поклялся себе не повторять этого. Алкоголь не принес ему облегчения, а вместо этого только погрузил его еще глубже во все чувства, которые горели в его жилах и с каждым днем все сильнее отравляли его.

Он смял следующую попытку подобрать правильные слова и затем еще одну, злясь на собственную слабость и театральность своего ума, который был так же глуп, как и нелеп.

Он прогнал ее своими ужасными заявлениями, наблюдал, как она покидает библиотеку в слезах, хотя точно знал, что она чувствовала.

Он был уверен с того момента в шкафу. Слишком легко было затащить ее в тесное пространство, и она слишком послушно осталась там сидеть, как бы невозможна ни была созданная им ситуация.

Тихо ругаясь, она подходила к нему все ближе и ближе, прислонилась к нему, позволила его хватке смениться на объятие и наконец переплела свои пальцы с его. С этого момента он был готов там же поцеловать Анимант, но боялся, что потом уже не сможет больше держать под контролем определенные реакции своего тела, и ему ни в коем случае не хотелось пугать девушку, сидящую на его коленях.

Так он держался до тех пор, пока его самообладание не иссякло и ему не пришлось оторваться от нее, чтобы окончательно не потерять голову.

Ее щеки пылали, и он не смог удержаться, чтобы не поддразнить ее, вследствие чего она сбежала. Но взгляд ее незабудковых глаз показал ему все, о чем он когда-либо грезил.

Он знал, что влюбленность ей раньше была чужда, так как на балу она призналась, что поддалась такому заблуждению в отношении юриста. Она, казалось, даже не была увлечена романтической литературой, и он часто задавался вопросом, как можно завоевать такое упрямое сердце.

И теперь, когда оно принадлежало ему, он растоптал его.

Он не заслуживал ее, знал это каждой клеточкой своей души и все равно должен был попробовать.

Он даже не заметил, как снова сел за стол и развернул новый лист бумаги. И когда его перо заскрипело по шершавой бумаге, а на белые волокна попали черные чернила, Томас все еще не понимал, как ему вынести тот факт, что ее нет, что он отпустил ее.

Возвращайся ко мне.

Исторический роман

На самом деле я никогда не планировала писать исторический роман. Я всегда думала, что собирать для него материал будет неинтересно и скучно, но так или иначе предпочла отказаться от фэнтези.

История «Книжных хроник» занимала меня довольно долго, а Викторианская эпоха всегда очаровывала.

Моя любовь к этому времени началась с «Этюда в багровых тонах» Артура Конана Дойля, продолжилась, когда во время обучения моим любимым предметом стала история костюмов, и возросла за счет исторических кинофильмов и детективных сериалов.

Вначале мне действительно было трудно проводить исследование. Три четверти часа я потратила на то, чтобы выяснить, как называют людей, которые в то время вечерами ходили по улицам с длинными шестами, чтобы вручную зажечь керосиновые фонари.

И вы не поверите, их называют фонарщиками. (Звук удара головы о стол.)

Но, как только начал исследование, уже не можешь остановиться. Вы знали, что холеру с помощью пенициллина можно было вылечить только после 1900 года? Или что водостойкая тушь для ресниц была изобретена не косметологом или химиком, а актрисой-певицей, которая когда-то случайно придумала, чтобы ее грим держался на сцене во время всего выступления?

Стихотворение моей любимой

Генри Крамб

Лучи солнца играют в твоих волосах,
Ты сжимаешь в руках чашку чая с блюдцем,
Улыбаешься нежно, устами маня,
А в глазах твоих зайчики солнечные смеются.

Мое сердце живет только ради тебя.

Ресницы твои, опускаясь на щеки,
Прикрывают ласковый, теплый взгляд.
Мы целуемся, и ради этого мига
Я готов обойти сотни миль подряд.

Мое сердце живет только ради тебя.

Мы все ближе друг к другу, касаясь лбами,
Тени листьев скользят по нашей коже,
Ты тепла и светла, словно жаркое лето,
Для меня никого нет тебя дороже.

Где ты, там и я.

Твои руки – мой дом,
Биение сердца – мелодия,
Я живу только ради тебя.

Генри Крамб

Динамика отношений между братьями и сестрами – это нечто особенное. Вы ненавидите друг друга, любите. Вы сделаете все друг для друга, но не отдадите последний кусок пирога.

Когда я придумала Анимант, то знала, что она не может быть единственным ребенком в семье. В ее характере было что-то от младшей сестры.