Ломовой кайф

— Ну да, у меня мочевой пузырь на три литра! — проворчал Таран и направился к дыре. Насчет трех литров он, конечно, пошутил, но лил довольно долго. И по ходу этой процедуры быстро убедился в справедливости Надькиных слов.

Действительно, из очка крепко сифонило холодным и даже не очень вонючим воздухом. Вытяжка, установленная над этой дырой, организовала капитальный сквозняк. Но, как ни странно, Таран подумал вовсе не о перспективе заполучить пневмонию.

Голова у него, окончательно избавившись от дурацкой мешанины и покончив с иждивенчеством, теперь работала неплохо.

— Действительно дует, — не очень уверенно пробормотал Юрка. — Слышь, Надюха, если оттуда дует, это значит, что там какая-то дыра имеется, правильно?

— Да-а… — пробормотала Надька скорее испуганно, чем удивленно. — У нас-то в Стожках из очка так не поддувало…

— Конечно! — воскликнул Юрка. — Потому что там просто яма была, а тут что-то типа канализационного люка!

— Ну и что? Ты думаешь, отсюда вылезти можно? — догадалась Надька без всякой телепатии.

— Хрен его знает… Может, и можно, — произнес Таран. Он постарался получше рассмотреть дощатый щит, закрывавший люк, потрогал доски за торцы, поглядел, как в них гвозди вбиты.

— Крепко сколочено! — оценил Юрка и, преодолев некоторую брезгливость, сунул голову в дыру. Конечно, впечатление от этого эксперимента нельзя было сравнивать с впечатлением от экскурсии на парфюмерную фабрику, но ни задохнуться, ни блевануть Тарану все же не довелось. Правда, оптимизма у него малость поубавилось.

Во-первых, он полностью подтвердил все свои выводы, сделанные при внешнем осмотре щита. Собственно, это был даже не щит, а плотно пригнанная деревянная крышка площадью метр на метр, закрывавшая бетонную шахту квадратного сечения площадью 70х70 сантиметров. Основой крышки служила крепкая рама из деревянных брусков, вцементированных в бетон по обрезу шахты, а сама крышка была сколочена из толстых досок-сороковок, плотно скрепленных между собой крепкими деревянными шипами и прибитых к брускам очень солидными гвоздями. Оторвать доски без помощи лома, фомки или хотя бы топора было почти невозможно.

Во-вторых, хотя свет от лампочки, освещавшей камеру, и не давал возможности как следует разглядеть, какова полная глубина шахты, Таран сразу убедился, что в ней нет никаких скоб, по которым можно было бы спуститься вниз. То есть даже если бы Юрке удалось голыми руками оторвать доски и открыть люк, то слезать вниз пришлось бы, что называется, «враспорку» по голым, сырым и скользким бетонным стенкам. Может, какой-нибудь ас-спелеолог вроде Ольгерда и решился бы на такую авантюру, но Таран точно знал, что лично ему это не под силу, а Надьке тем более. Наверное, если бы дно шахты находилось на виду, в двух-трех метрах от уровня пола, Юрка бы, возможно, и рискнул просто спрыгнуть вниз, а потом поймать на руки Надьку, если бы она, конечно, отважилась на такой прыжок. Но свет проникал через очко как раз на глубину около трех метров, а дна колодца не просматривалось. Если бы наверняка знать, что там, в темноте, прячется всего лишь метр глубины, а на самом дне всего лишь по колено дерьма. Таран все же решился бы попытать счастья. Но, во-первых, никто не гарантировал, что дно колодца не находится на десяти — или даже пятнадцатиметровой глубине, а на дне его не скопилось метра три жижи, в которой можно утонуть не хуже, чем в болотной трясине.

Таран сразу вспомнил прочитанную прошлым летом повесть-сказ — творение покойного дедушки Полины по материнской линии, Бориса Сергеевича Сучкова, в которой Наполеон, захватив Москву, якобы погиб, провалившись в старый нужник, построенный во времена царя Алексея Михайловича. Одновременно с ним в этот же сортир попал и мародер-маркитант, корсиканец Палабретти, который как две капли воды был похож на своего великого земляка. Маркитанту повезло, он уцелел, его вытащили, отмыли и, даже узнав, что он не настоящий император, все равно оставили на престоле, поскольку нации нужен был вождь.

Юрка, конечно, на место императора не претендовал и к тому же был уверен, что Борис Сергеевич все придумал, но ни под каким видом тонуть в трясине из дерьма не собирался. Поэтому он с легким сердцем отказался от идеи выбраться отсюда через эту вонючую шахту. Конечно, оттуда продолжало тянуть холодным воздухом и слышалось какое-то отдаленное журчание. То есть можно было предположить, что внизу проложена какая-то труба, имеющая выход на поверхность, а по этой трубе течет ручеек. Однако канализационные трубы, как известно, бывают разного диаметра. Одно дело, если это такая же труба, как та, по которой Юрка с Милкой проникали в бывший пионерлагерь, где Ваня Седой содержал тайную тюрьму, — по той трубе можно было идти пешком и даже бегать, пригнувшись. По такой трубе и впрямь можно было куда-нибудь выбраться. Совсем другое дело, если сечение трубы примерно такое, как у сортирного очка. Тогда через нее ни Юрке, ни Надьке даже ползком не пробраться.