Ломаный сентаво. Аргентинец

Поднявшись на вершину холма, Шмидт придирчиво взглянул на исчезнувшую среди деревьев машину и остался доволен. Спускались по другую сторону вдоль камней, уже растянувшись в длинную цепочку. Первым шёл проводник, рядом с ним Шмидт, и, постоянно сверяясь с компасом, делал на карте пометки. Герман шагал замыкающим. Клим, заметив его в конце вереницы, постепенно отстал, чтобы оказаться рядом.

— Кто эти люди? — шепнул он, склонив голову и пряча лицо от шедшего впереди Пёшеля. — Герман, они не те, за кого себя выдают.

— Вот как? — усмехнулся Герман. — Какой ты догадливый. И что ты теперь сделаешь? Повернёшь обратно?

— Я думал, ты должен знать.

— Послушай, Вилли, главное, что должен знать ты, — так это то, что получишь всё, что я тебе обещал. Ты, кажется, хотел кого-то там отблагодарить? Так отблагодаришь с лихвой. Но я сейчас думаю не об этом. Вот скажи мне как один немец, оказавшийся на чужбине, другому такому же несчастному немцу, потерявшему родину: разве в жизни главное — богатство? Сейчас мы с тобой творим историю. Запомни — великая идея способна обесценить любое золото. А для меня идея куда ценнее богатств, за которыми мы идём.

— Какая идея, Герман?

— Например, возрождение нашей с тобой Германии, — остановился Фегелейн. — Или, по-твоему, это не стоит всех богатств мира?

— Германии? Ты говорил, мы с геологами идём искать серебряный рудник. Это был обман? Герман, ты меня обманул?

— Нет. Всего лишь не договорил. Тебя интересует серебро? Вот здесь я слукавил. Вилли, мы будем искать золото и бриллианты. А ещё мы идём возрождать Четвёртый рейх. Такая цель тебя вдохновляет?

— Рейх? — замер потрясённый Клим.

— Вижу, вдохновляет, — подталкивая вперёд, похлопал его по спине Фегелейн. — Прости, Вилли, что не сказал сразу. Уверен, ты бы ни секунды не сомневался, однако я решил рассказать тебе всё уже в пути. Так надёжней: у тебя не возникнет желания поделиться ещё с кем-нибудь своей радостью.

— Что ты ещё не договорил? — нахмурился Клим.

— Ещё? — неожиданно тоже потемнел лицом Герман. — Ещё то, что наша экспедиция будет далеко не лёгкой прогулкой. И рассчитывать нам придётся только друг на друга. А что нас ждёт впереди, рад бы тебе рассказать, но уж поверь на слово — вот тут точно не знаю. Обещаю только массу неприятных сюрпризов. Так что уж будь готов и не выпускай из рук оружия.

У Германа на плече висел немецкий карабин, и Климу он дал точно такой же.

Клим с уважением погладил Маузер-98 и уверенно заявил:

— Хотел бы я увидеть тех сумасшедших, которые осмелятся встать на пути десятка вооружённых до зубов мужчин.

В ответ Герман посмотрел на него, как смотрят на самоуверенного ребёнка, которому ненадолго дали подержать в руках настоящее охотничье ружьё.

— Запомни, Вилли, меня не пугают те, с кем нам предстоит столкнуться. Тут как в бою — важно не то, кто у тебя впереди, а кто рядом. А рядом… — Фегелейн бросил вперёд красноречивый взгляд. — Рядом сброд. Рассчитывать ты можешь только на меня и на Удо. От остальных жди ножа в спину. Ты уж прости, что и об этом я тоже не успел рассказать. Но сейчас мне очень нужны свои верные люди. А тебе теперь только и остаётся, что быть мне верным до конца. Иначе этот конец наступит раньше, чем ты можешь представить.

Фегелейн обратил внимание, что идущий впереди Пёшель начал отставать, пытаясь подслушать их разговор.

— Я тебе ещё кое-что расскажу, позже. А сейчас не лови ноздрями мух. Ты только что прошёл рядом с греющейся на солнце уруту и даже не заметил.

Клим отшатнулся от свисавшей на уровне головы ветки, но так и не смог разглядеть прятавшуюся в листьях змею.

— Шутка, — невозмутимо произнёс Фегелейн. — Но в следующий раз может оказаться правдой.

— Ты втянул меня в эту авантюру, даже не спросив, — зло бросил ему в спину Клим.

— Вилли, а не тебе ли нужны были деньги? Ты ведь у нас такой благодарный! Тебе хотелось сделать людям добро? Когда ты это заявил, я сразу понял, что имею дело с тем, кто мне нужен. И сейчас я даю тебе возможность заработать.

— Ты же знаешь, эти деньги я хотел не для себя.

— Да какая разница. Деньги — они и есть деньги, в каком бы виде или валюте они не были. А кому, для кого и как хотел потратить — это оставь для проповеди, когда решишь покаяться. И что бы я сам там ни говорил о великой идее, от золота тоже никогда не откажусь. Иначе я выставлю себя идиотом, а нашему новому рейху идиоты не нужны.

— Ты знаешь, куда мы идём?

— Он знает, — указал вдоль строя Фегелейн, имея в виду проводника. — Брат идёт по следу брата. Не уверен, что по своей воле, но Шмидт умеет заставить.

Неожиданно идущий впереди Шмидт остановился, резко вздёрнув вверх руку.

— Стой! Остановимся здесь!

Он поднял взгляд на тонкую красную нить исчезающего в темнеющих джунглях солнца, затем оглянулся в поисках открытого места.

— Всем сюда!

Не оглядываясь, он решительно сошёл с тропы в направлении заросшей травой небольшой лужайки, призывая остальных следовать за ним. Распугивая ударами приклада по редким стеблям мелкую живность, Шмидт прошёл поляну от края до края и остался доволен.

— Заночуем здесь, — подвёл он итог первого дня.