Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Локи крайне удивляло подобное поведение: ему казалось, что Ивар делает все, только бы не начинать работать с Тессерактом. Когда они доходили до изучения свойств, то ученого нельзя было оторвать от артефакта: он углублялся в работу и проверял выкладки Локи, которые тот по памяти воспроизводил. Параллельно он обычно что-то рассказывал, Локи задавал наводящие вопросы, так что Тессеракт вскоре оказывался на дальнем столе, а юноши беседовали, не замечая времени. Если большинство жителей поселения относилось к своим обязанностям столь же халатно, сколь Ивар, совсем не удивительно, что многие открытия так и не состоялась, а многие исследования не были доведены до конца. Ивар был приятным собеседником, хорошим приятелем и интересным рассказчиком, но он был плохим ученым, рассеянным и отвлекающимся.

— Можешь, — задумался на мгновение Локи, пододвигаясь ближе к огню и понимая, что уже не согреется. — Нарисуй мне карту поселения.

— Хоть сейчас! — шустрый маг тут же вскочил, подошел к маленькому сундучку и выгрузил множество каких-то невиданных вещиц, которые Локи казались хламом.

— Вот! — ученый победоносно потряс листами белой бумаги. — Едва нашел. Для стукалок бумага. Смотри, какая белая! Рисовать на ней одно удовольствие.

— Кто такие «стукалки»? — поинтересовался Локи, наблюдая, как Ивар аккуратно склеивает несколько листов бумаги, превращая их в один большой, мановением руки скидывая на пол все наработки по Тессеракту.

— Так иногда называют механизмы для письма, которые теперь у нас вместо перьев и прочей дребедени. Я, кстати, и с ними преуспел: я для них краски готовил. Именно мой вариант запустили в серийное производство. Представляешь? Значит, я чего-то стою, ведь было еще три кандидата.

Локи отметил про себя, что вот и разгадка хвалебной песни, записанной на странной бумаге печатными буквами.

— Ты прямо сейчас собираешься рисовать? — Локи отвлекся и слишком поздно заметил, что Ивар разложил принадлежности для письма. Глаза слипались, а голова совсем не работала. Только не очередная затяжная болезнь!

— Ну хотя бы начну, — голос Ивара неприятно отдавался в ушах. — Тессеракт то от нас никуда не убежит, мы его свойства можем и завтра изучить, правда? А сделать тебе карту я сейчас вдохновился. Карандаш в руки — и вперед! — Ивар схватил грифель, наступив ногой и порвав лист с формулами для Тессеракта, который сам же и скинул на пол. — Ну что они валяются! — пробормотал он, нагибаясь и перекладывая все на соседний стол.

Локи вяло наблюдал за приятелем, стараясь не провалиться в сон. Сидеть неудобно, хотелось лечь. В лабораториуме даже было, где, но спать вне своих покоев опасно. Хотя что тут может быть опасного? Предположить, что этот балагур подослан Всеотцом, просто невозможно. Он слишком живой и свободный, для него не существует ни правил, ни приказов. Локи опустил голову на грудь, съеживаясь от холода. Когда-то и он был таким, но это было до того, как с ним и Тором начали заниматься сотни наставников и загнали в строгие рамки, сковавшие личность и почти уничтожившие её. Ивару Локи завидовал, потому что внутреннюю свободу он сам уже никогда не обретет, а этот ученый с ней никогда и не расставался. Поэтому царевич прощал ему все, даже странное обращение со своей божественной персоной: то Ивар преклонялся перед ним, а то держался панибратски.

— Пока я буду рисовать, тебе же будет скучно! — раздался назойливый противный голос. Локи с трудом разлепил глаза и сфокусировал взгляд.

— Вот, смотри, — Ивар метнулся к полке и спустя мгновение вернулся с какой-то непрозрачной бутылью. — Это одно из лучших моих изобретений! Вот сидел я как-то вечером, сидел, и хотелось мне пить. Я, вот честно, обожаю березовый сок, просто жить без него не могу. И в трапезной всегда беру именно его. Понимаешь? — Ивар присел рядом с Локи, не замечая, как грифель, оставшийся без присмотра, упал на пол. — А тут мне страсть как захотелось брусничного сока! Ну у меня запасы. Я же сам хожу собирать ягоды с магиологичками. Ну, я говорил тебе, люблю я девочек. Вот ягоды я тоже люблю. И морсы у меня есть. Брусничный, клюквенный. Мне даже из теплиц позволяют бананы брать на сок. Ну, ты понимаешь, у меня везде друзья, а в теплицах работает милейший ас, Маннар. Я тебе потом о нем расскажу и познакомлю. Так вот, и захотелось мне пить, но, думаю, что-то все соки надоели. И решил я тогда вспомнить о науке. Вот, в общем, попробуй.

Он сунул прямо под нос таки задремавшему Локи непрозрачную бутыль, с трудом вынув крышку. Послышалось шипение. Весь сон мгновенно слетел — рядом шипело какое-то новое, еще неизвестное вещество, созданное наукой естества!

— Я добавил газ в напиток. Ну, ты понимаешь, и смешал. Здесь клюква, брусника и чуть-чуть березового сока, капельку, просто, как говорится, для запаха. Получился шипучий напиток. Я в полном восторге, от всех скрываю, чтобы не выпили. Бодрит, освежает!