Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Тор вызвался проводить брата до главных ворот, но так и не посмел на всем продолжении пути заговорить с ним. Все его надежды рухнули в одночасье. Он надеялся на то, что спасет названного брата от жестокого наказания и добьется того, что Один отправит блудного бога в ссылку, в путешествие, куда угодно, но подальше от столицы, лишая возможности претендовать на власть и захватить трон, но не лишая привилегий младшего царевича. Однако отец поступил совсем не так — он создал все условия для того, чтобы Локи оступился вновь — и ведь тогда даже слово бога грома не спасет брата от справедливой, но жестокой расправы.

Мало того, что отец отменил суд, так еще и поддался на чарующие речи Локи! О да, братец умеет быть убедительным, Тор знал это по себе, помнил, как поверил, сразу же поверил в то, что отец погиб по его вине. И только он видел все то безумие, которое учинил Локи на Земле. Один многого не знал. Возможно, именно поэтому продолжал доверять младшему сыну? Но рассказать правду подробно, значило лично набросить на шею Локи петлю, а смерти брату он, даже вспоминая все то, что тот уже успел натворить, не желал. Но если он продолжит утопать в своих безумных идеях, ничем хорошим это закончиться не может.

В темноте ночи отчетливо слышался плеск вод Тунда — глубочайшей реки Асгарда, на дне которой нашли свою смерть десятки великанов и прочих вражеских воинов. Сколько раз Тор спускался на дно, чтобы собрать какие-нибудь древние побрякушки, и никогда Локи не плавал вместе с ним. Быть может, полуетун когда-нибудь найдет свою смерть там же, где и его сородичи? Братья пересекли ту самую часть реки, которую Один поджег в незапамятные времена, чтобы защитить светлый город от очередного вторжения. Стоит свалить Локи в воду, и он умрет — сколь глупой была бы такая смерть для того, кто окунулся в Бездну и вернулся из нее с армией другого мира?

Стены Асгарда возвышались над царевичами, даруя уверенность в силе и мощи божественного града: эти стены неприступны для пеших врагов, они извергают огонь в полмили высотой, поражая летающих недругов, а воды Тунда легко справляются с плавающими. Но все эти меры предосторожности не помогут, если враг затаился внутри стен.

— Локи, — произнес Тор, когда все достигли ворот.

Тот мгновенно обернулся, словно ожидал все это время, что к нему обратятся.

— Знай, что бы отец тебе плохого ни сделал, к чему бы ни приговорил, ты по-прежнему можешь считать меня своим союзником, защитником и братом.

— Ты так любишь меня, что готов пойти против воли отца? — насмешка Локи казалась неуместной.

— Я сделаю все, чтобы ты был в безопасности, — тут же откликнулся Тор. — Но попытка угрожать безопасности Асгарда или моему правлению будет равна смертному приговору.

— Я запомню, — кивнул Локи. — До встречи, брат.

Бросив на него последний нечитаемый взгляд, Локи чуть тронул поводья. Ночная тьма быстро поглотила силуэт одинокого всадника; свита, видимо, последует за ним утром.

— Тор? — послышался тихий голос Сиф.

Воитель глубоко вздохнул и обернулся к друзьям, застывшим чуть позади.

— Кто же вернулся из Бездны? — медленно произнес бог грома, направляя коня к своему чертогу. — Я скорбел по своему брату, смирился с мыслью, что он умер. То же, что вернулось… бредит войной и жаждет мести.

— И при всем при этом ты готов защищать его? — удивилась Сиф. — Он пытался убить тебя. Нас.

— Да, я готов, — Тор сжал молот в руке. — Но он заплатит, если пойдет против Асгарда.