Локи все-таки будет судить асгардский суд?

Сигюн отбросила журнал в сторону. Придется завтра порыться в интернете — уж там-то точно найдутся коттеджи на одну спальню. Хотя зачем откладывать до завтра? Лучше смотать сегодня, в канун Йоля. Сигюн сладко потянулась: лежать у огня в полном одиночестве так хорошо, а вставать так лень…

Она резко выпрямилась — журналы исчезли. К дому кто-то приближался. Да не «кто-то», а тот единственный, кого она ждала с нетерпением. Предупреждать о своих приездах он так и не научился, хренов любитель неожиданностей!

Немного примитивной магии, и она готова встречать дорогого гостя. Никогда прежде он не посещал ее в канун Йоля. Решил остаться на ночь и провести праздник с ней? Попойка длится больше недели, поселенцы, наверняка бездельничают, и они могли бы… Вместе покататься на сноуборде в Альпах, а потом полежать на мягких шкурах из якобы натуральной шерсти. Приветливо потрескивают дрова, играет тихая музыка. Лучше АВВА, но не новогодняя, не приевшийся «Happy New Year», а что-то более лиричное, тягучее. Хагалар ассоциировался с грустью, возможно, потому, что их отношения строились на обмане, и больше всего она боялась, что он узнает ее истинное лицо и отвернется навсегда. Когда-нибудь… Но точно не сегодня!

Нетерпеливый стук отвлек от сладостных мечтаний. Она отворила дверь. Он явился в чересчур пестром одеянии, с золотыми запястьями на руках и так не идущими украшениями. Если бы она стала его женой, он бы не одевался так небрежно. Изо рта вырвалось облачко пара — морозно на улице, в дом потянуло холодом.

— Моя Царица!

Целует ее, крепко, страстно. Он не просто преступает порог, он врывается в дом, сметая ее и чуть не впечатывая в стену. Обеспокоен чем-то, весь на нервах, но черт, как же приятны внезапные ласки! Она отвечает, срывает с него шапку, зарывается руками в длинные промёрзшие волосы… И дрова похрустывают в камине, и вокруг не темный каменный дом, покрытый дерном, а добротная деревянная избушка, и запах вовсе не кислой капусты, а ели.

Он отпускает ее, смотрит в глаза. Неужели узнал? Нет, показалось.

— В новом году нас ожидает великое бедствие — коронация Тора! — выпаливает, словно ей есть какое-то дело до наследников Асгарда и Ётунхейма. Один тот еще прохвост — уже тысячу лет водит за нос Локи. Если так пойдет дальше, царевич до самой смерти будет считать себя асом.

— Ума не приложу, куда у нашего наивысочайшего Всеотца делись мозги, но он собирается короновать вчерашнего младенца!

Сигюн не отвечает, да Хагалару и не нужны ответы. Он пришел, чтобы выговориться, хотя повода для волнения нет. Тора Сигюн встречала несколько раз: блистательный юноша, подающий большие надежды. Красив, как белокурый ангел, силен, как бык, благороден как… просто благороден. Правда, драчлив не в меру, часто машет кулаками без повода, но для царя отсталого Асгарда, прославившегося военной мощью, такой царь самый подходящий.

Хагалар прошел в глубь дома, разложил стол, придвинул скамью, достал из клети соленую рыбу, водоросли и прочую мало съедобную асгардскую пищу. Никаких Е и ароматизаторов, идентичных натуральным, но и вкуса никакого. Сигюн терпеть не могла асгардскую пищу, а вот пиво асы варили добротное, как и эль, и брагу. Она с удовольствием выпила целый рог, чокнувшись так, что пиво залило водоросли — может, так повкуснеют.

Хагалар продолжал говорить, а она — мечтать о совместном отпуске в Альпах. Стол бы ломился от настоящих вкусностей: вина, шампанского, винограда, запеченой индейки, сдобных булочек. Их доставит курьер, несмотря на снег и лед. И никаких холодильников — только свежая еда из ресторанов, расположенных на склоне или внизу горы.

— Одна радость — Дочь Одина со мной, хоть ее могу отдать на попечение доверенным асам, которых лично растил. А вот Локи — беда-бедой.

— Беда? — Сигюн с трудом вынырнула из милых сердцу грез. — А почему беда?

— А вот этого я тебе объяснить не могу, — Хагалар ковырял ножом рыбу, но не ел, а лишь фигурно разрезал и раскладывал по разным сторонам тарелки. — Поверь на слово: Локи в ближайшие полгода будет в большой опасности. Я почти уверен, что если ничего не случится с девочкой, то и с ним тоже, но на душе у меня неспокойно. Если бы я мог быть при нем неотлучно до дня коронации. Тогда то уж всё успокоится. Если бы я мог…

Это был намек, явный и недвусмысленный. Сигюн понимала это, как никто, но не могла отказать, не хотела отказывать, была готова пойти почти на все, чтобы приблизиться к Хагалару.

— Я могу провести полгода во дворце. В зимнюю половину года многие знатные асы съезжаются в Гладсхейм, в том числе и на Йоль. Я проведу там зиму. На праздник приглашены норны, они будут предсказывать судьбу всем, кто попросит и заплатит, другое дело, чем им придется заплатить. Но я спрошу у них про Локи. Если судьба этого мальчика тебе так интересна, я узнаю ее до конца!

— Нет! — грубый вскрик прервал ее речь. — Я боюсь за него именно потому, что знаю судьбу. Я был у норн. Давно. Спускался к ним. Узнавал.