Локи

Тут больше всего проявлялось моё отличие от прежнего Локи — я не мог жить в этом обществе. Не хотел в нём жить. Не хотел подстраиваться под него. Не хотел… его поддерживать. Социум застрявших в родоплеменном строе технически сверхразвитых экстрасенсов-долгожителей — это слишком чуждо для меня. А ведь Царь должен не только следовать традициям, он должен быть, что называется, святее Папы Римского, особенно если у него не всё в порядке с законностью прав на престол. Казалось бы, с учётом репутации Локи, твори что хочешь, но ведь в реальной жизни — это путь в один конец. К тому же… тут нет картошки!

– Я с самого начала просила его быть честным с тобой, – нарушила затянувшуюся тишину Фригга, мягко сжав пальцы Одина над одеялом. – В нашей семье не должно быть секретов…

– У всех есть секреты, – эхом откликнулся я, продолжая гипнотизировать взглядом лицо правителя Асгарда, – но некоторые секреты слишком болезненно воспринимаются, если опоздать с их раскрытием.

– Он скрывал от тебя правду, чтобы ты не чувствовал себя чужим, – попыталась поймать мой взгляд асинья. Пересилив себя, я поддался, поднимая к ней глаза. – Ты — наш сын, Локи, – почувствовав маленькую победу, продолжила она с проникновенным нажимом, – а мы — твоя семья. Ты должен это знать.

– Наши знания порой играют с нами злую шутку, – отвернувшись в сторону, пытаюсь унять бушующие внутри чувства. Хорошо хоть никаких слуг в спальном чертоге сейчас не было, и я мог не опасаться, что, блуждая глазами по помещению, столкнусь взглядом с любопытным зевакой.

– Ты можешь поговорить с ним, – заговорив новым тоном, деликатно предложила сменить тему Фригга. – Он может видеть и слышать нас даже сейчас.

– Боюсь, я сейчас не в том состоянии и могу наговорить много лишнего, а ему и так после выходки Тора несладко, – вздыхаю, массируя пальцами глаза. О том, что Один может наблюдать за миром даже во сне, я знал, но напоминание всё равно не принесло положительных эмоций. – Сколько это продлится?

– Не знаю, – покачала головой женщина, посмотрев на мужа. – В этот раз всё по-другому — мы не были готовы.

– Значит, мои чувства верны — чтобы восстановиться, ему потребуются годы, возможно, десятилетия, – отчасти спрашивая, но скорее утверждая, произнёс я.

– Ты хороший сын, – улыбнулась мать Тора. – Теперь ты понимаешь, почему так нужен нам?

– Да, но я не хочу править Асгардом! – услышь меня оригинальный Локи, он бы умер от инфаркта, невзирая на то, что асы не подвержены болезням смертных.

– Я не понимаю… – недоумённо нахмурилась Фригга, – разве ты не готовился к этому всю жизнь?

– Да, но я отказался от этого, – опираюсь локтями о колени, готовясь изложить то, что чувствую, но так, чтобы она поняла и это не выбивалось из общей картины с узнавшим свою реальную родословную Локи. – Я отпустил эту несбыточную, глупую мечту и начал новую жизнь. Я… я впервые взглянул на мир без призмы положения в Асгарде, без стремления превзойти Тора в ваших глазах, и… я понял, что мне не нужна власть! – поднимаю взгляд от пола, чтобы встретиться глазами с царицей Асгарда. – Я не хочу править, не хочу властвовать и повелевать. Я убил больше тысячи лет своей жизни на стремление достигнуть невозможного, на мечту, которая неосуществима, на цель, рождённую ложью. И когда я узнал правду… когда я… – облизываю губы, не в силах подобрать точного слова, – освободился, – нашёл я аналог, одновременно с качанием головы. – Тогда я понял, что мои мечты… Настоящие мои! Они не о правлении царством. Моя истинная страсть — это магия. Я жажду знаний, жажду силы, но не заёмной, а своей собственной, которую у меня никто не отнимет. И жизни я тоже хочу своей собственной. Не построенной на лжи, не являющейся чьим-то даром или милостью. И я получил эту жизнь в Мидгарде! Там у меня впервые в жизни появились мои друзья. Хотя так неправильно говорить — они скорее пока приятели, – повожу плечами, – но всё равно они МОИ, а не Тора. Для них я не скользкая тень сиятельного брата, не сын Царя. Для них я — это Я! Они оценивают меня не за то, кем и чем я являюсь, а за то, что я делаю. Если я открою им, что я — ледяной великан, это ничего не изменит. В их глазах я не поменяюсь никак. А если я открою, кто я, Асгарду — Хеймдалль первый попытается насадить меня на свой меч, не говоря уже о других асах и ванах! Я не хочу такой жизни — не хочу быть вечным заложником, трясущимся о том, чтобы никто не узнал его тайну. Я не хочу, чтобы эта червоточина сожрала меня изнутри, тем более в тот момент, когда я только начал по-настоящему жить.

– … Ты вырос, Локи, – с печальной и доброй улыбкой на губах произнесла Фригга.

– Такое порой случается, – буркнул я себе под нос, почувствовав что-то вроде смущения от только что сказанной речи. К тому же тот факт, что эту речь слышал и Один, пусть сейчас и пребывал «не с нами», мне тоже настроения не добавлял. Ну и перечисленные обстоятельства — это был настоящий винегрет из воспоминаний прошлого Локи и моей мотивации.