Лох с планеты Земля

— В капсуле, отходит после вживления, импланты Фара дала. — Он сфокусировался на моём лице, поморщился, — у тебя всё? Тогда не задерживаю, мне тут ещё работать надо…

— Док, — спокойно сказал я, вставая, — ты же понимаешь, что это значит?

— Угу, — промычал он, кивая. Поднял на меня ставшие вдруг ясными глаза и отчётливо произнёс. — Это значит «пошел ты, Вой, на х…!»

Док, конечно, был пьяный, но начал-то он пить без меня. Не иначе, Сёмино влияние. Ну и хрен с ним, не велика потеря, главное, что диагноз Сёме поставил, просто так бы он в запой не впал.

С горя обратился лично к Кэпу. Докладываю, что кадет-пилот Семён представляет собой опасность для экипажа по состоянию физического и психического здоровья.

Эта каланча трёхглазая мне напомнил по-русски. — Кадет-пилот Семён прошёл адаптацию и заключил контракт.

— Да какой контракт? — мне даже не смешно, — за борт, как выйдем в реальное пространство, вот и все формальности!

— У тебя сколько денег на счету? — вдруг спросил он.

— А тебе зачем? — прям я ему всё и рассказал, ага.

— Затем, что Сёма должен компании сорок тысяч кредитов! Он при создании личных устройств использовал артефактные материалы, которые, вообще, никому не продашь!

— Ну, Кэп, что ты жадничаешь, как маленький! — Уговариваю инопланетного монстра. — Сёма никогда не отработает эти деньги. Просто отберём его поделки и разберём обратно.

— Искин утверждает, что его изделия сами по себе являются артефактами с уникальными свойствами. Пока свойства не изучены, не определена стоимость изделий, разбирать их тебе никто не позволит. Разве что ты со своего счёта оплатишь…

— Цену двух Буханок, — договариваю за него. — Да звиздит искин, как Троцкий! Это же вирус!

— Олег, — сказал он задушевно, — не знаю, что тебя расстроило, но ты явно не в себе. Надеюсь, что это временный срыв, и ты вскоре снова сможешь вернуться к обязанностям командира штурмового звена…

— В смысле? — мне и впрямь стало нехорошо.

— В смысле, когда перестанешь нести такую ахинею! — Он натурально заорал на меня. — До особого распоряжения командиром назначаю Дака. Свободен!

Лишь оказавшись у себя, я осознал, какую нёс чудовищную чушь. Искин сознательно лжёт! Из-за вируса!! Действительно, слишком у меня резвое воображение и чувствительная натура, с детства страдаю от своей мнительности. То есть страдал, пока не записался в секцию бокса, потом-то страдали все остальные.

И что мне так горячиться? В конце-то концов нам с Кэш главное живьём добраться до станции гильдии, мы компании ZX ничего не должны. А при таких делах точно нужно уматывать.

В этом я окончательно убедился благодаря тому же Кэпу. Не в тот раз, когда по-хорошему советовал потерять Сеню, а в следующий, когда он и Чиф сами позвали посоветоваться меня, Фару и Макса.

Приходим в их обиталище, они стоят у навигационного голопроектора. Без слов жестами верхних конечностей предложили обратить внимание, а там не звёздные карты, а Сенина каюта, вид сверху.

На коечке сидит девушка в элегантном кимоно, такая у неё сложная причёсочка из гребней и спиц. Личико прикрыла веером, но ошибиться было невозможно — это Фара собственной персоной. Мы аж оглянулись на Фару, стоящую рядом с нами. Я едва подавил желание потрогать, чтобы убедиться.

— Запись? — понимающе улыбнулся Макс.

Думаю, бли-и-ин! Так эти извращенцы антропоморфные пишут нашу личную жизнь???

— В реальном времени, — сухо пояснил Кэп, — надеюсь, в экипаже вы об этом распространяться не станете?

— Не станут, конечно, — деловито влез Чиф. — Скажите, поведение Семёна можно считать нормальным?

Я еле сдержался, не выпалил сразу «Конечно нет!», вгляделся в изображение на голоэкране. В каюте присутствовал сам хозяин, просто из-за копии Фары не сразу обратили на него внимание. Располагался он на две трети за кадром, но оставшейся трети хватило, чтобы разобрать — стоит, преклонив колено, и что-то нараспев талдычит.

Я прислушался: «…легла ночная мгла. Шумит Арагва предо мной. Мне грустно и легко, печаль моя светла…»

— Копец, Пушкин! — выдал я первый пришедший в голову комментарий.

— Что-что? — переспросил Кэп.

— Он читает ей стихи о любви, — честно передаю смысл сцены. — Не сказать, что это совсем нормально…

— Но и не выходит за рамки обычной эйфории, — взяла слово «виновница» нашего собрания, — он, скорей всего, пьян…

— Или влюблён, — вдруг сурово проговорил Макс. — В тебя влюблён, Фара.

Её лицо заалело румянцем!

Я засмотрелся на неё и не сразу обратил внимание на бормотание Макса. — Но как он передал дроиду образ? У него получилось, здорово!

Вспомнил я, что это за дроид, ну, конечно! Тот, что оставался у Макса от старателей, тоже мальчик того… необычный. Ага, сначала стихи, потом потащит в койку эту железяку — такого извращенца точно не жалко. Рассказал Кэш, а она смеяться не стала. Даже не смотрит, спит лицом к переборке. Иногда отчего-то плачет.

Хорошо, что не убежала в общагу к валькириям. Вся надежда моя только на то, что после поиска на свалке она уйдёт из компании со мной. Если мы расстанемся, ей, конечно, трудно будет найти пилота, но уж мне-то без неё точно трындец.