Лох с планеты Земля

Продать такое оборудование почти невозможно, потому что оно не лицензированное, и всё сколь-нибудь интересное подпадает под всеобщий закон Содружества о контроле за распространением технологий. Его следует сначала передать на экспертизу ОСБ, а потом забыть со спокойной совестью — ничего не возвращается без объяснений и компенсации. Зато кое-что можно приспособить для себя, как Фару… то есть как Фара это делает.

На этом месте мы решили замять теорию для ясности, а то Сёма слишком быстро всё схватывает, а кое-что ему знать ещё рано.

Да он и сам уловил неловкость и деловито перешёл к конкретике. — Так кого вы собрались брать на абордаж, пиратки?

Мы посмеялись, Мари ответила. — Это только теория, возможные сценарии.

Включилась Лилит. — Наш историк, культуролог и политолог…

— Кто-кто? — уточнил Сёма.

Мне аж стало обидно. — Как это кто? Док, конечно! Он же страшно умный, а ты не понял?

— Понял я, понял! — заверил нас Сёма «в ужасе».

— Так вот. Наш страшно умный историк, культуролог и политолог…, — я сделала паузу, подождала появления хотя бы тени улыбки на Сёмином лице. Не дождалась и спокойно продолжила. — Док утверждает, что архитектура кораблей не должна была сильно измениться, никто не станет вносить существенные изменения в удачные проекты, проверенные временем.

— А мы за два года нашли уже больше полусотни таких потеряшек, — добавила Мари. — Сняли с них схемы…

— И нам встречались на станциях корабли из центральных миров с похожими обводами, — говорю многозначительно и снова делаю паузу, давая Сёме возможность самому догадаться.

— И? — Сёма возможностью пренебрёг.

— Да ничего особенного, — фыркнула Лилит, — просто не заблудимся, если что.

— Если что? — спросил Сёма «зловещим» шёпотом.

— Если случайно окажемся на таком корабле, — невинно похлопала я ему ресницами.

Этот странный человек просто не позволяет хорошо к себе относиться, любое проявление расположения к собственной персоне использует, чтоб высмеять, задеть, поставить в неловкое положение! Ведь зарекались больше ни о чём с ним не говорить! Надо было сразу убить его быстренько и всё… раз двадцать-тридцать.

Мы с ледяным спокойствием дождались, пока он проржётся, и велели полезать в «Тин-айс». Дроид T9-i16, наша механическая макивара, — антропоморфная машина, то есть похожая на человека, высотой в стоячем положении три метра.

У неё две пары конечностей-манипуляторов, с двумя суставами, способными сгибаться в двух направлениях, а в сочленениях с корпусом они могут поворачиваться на сто двадцать градусов. Корпус состоит из условной «спины», её можно сгибать, и жопы — ей соответственно вертеть. Из вооружения только универсальные захваты на концах манипуляторов-опор.

Это дроид аварийного класса, его псевдомускулатура усилена сервоприводом, рассчитана на действия в условиях перегрузки до 7G. Объяснили Сёме, что выше этажом, в ангаре, ему будет неуютно с непривычки в условиях повышенной силы тяжести. Нам-то ладно, мы одели свои рабочие жесткачи, «жёсткие скафандры».

Дали Сёме немного освоиться в машине, он порулил на пятачке у грузового лифта. В лифте объяснили его роль. Тин-айс наш обычный спарринг-партнёр, но уже слишком обычный, даже слегка надоевший. Подражать нам у него не получается, слишком большая разница в скоростях и реакции.

Вот Сёма попытается что-нибудь отчибучить, пока мы будем его плющить вместе с механоидом, а мозги робота сами выделят из всего хоть сколько-нибудь для себя полезное.

Уже в ангаре Мари попыталась его успокоить, — ты не бойся, всё по-честному — один на один!

Лилит её горячо поддержала. — Мы не собираемся убивать тебя сразу!

А я пояснила, — нужно же и подружкам оставить… немножко тебя и Тин-айса.

Сёма освоился со связью, спросил в коммуникатор, — а почему Тин-айс?

— Сокращение с английского T9-i16, это его номер, — объяснила Лилит.

— Нафиг ваш английский, — серьёзно возмутился Сёма, — раз я его пилотирую, пусть сокращается по-русски. Будет Тыдыщ!

Мы легко согласились, нам-то без разницы. Семён, не встретив сопротивления, продолжил выдвигать условия. Ему, видите ли, противно, когда его жалеют, а убивая по очереди, мы станем его жалеть. Он настаивает, чтоб мы всё проделали сообща, допустим, за десять секунд.

Я поморщилась — маловато, конечно, хотелось погонять его подольше. Ну, да ладно — для первого раза достаточно.

Мари спросила, — готов?

И не дожидаясь ответа, атаковала без видимого обычному человеку перехода. Я точно помню, что перекрывала его вероятный полуоборот уклона! И Лилит сама виновата, что влетела под мою подачу — вот о чём эта дура думала, когда лезла в чужую зону ответственности? Что я буду разбираться в целях?

А между делом кибер скафа доложил об истечении оговоренных десяти секунд.

— Попробуете ещё разок? — прозвучал в наушниках насмешливый голос Семёна.

Мы атаковали сходу…