Локация «Берег»

— Как бы нам хоть что-то узнать о Кройсе, — поморщился Олег. — Это же ни в какие ворота… Не выдают документы из архива и баста.

— Не горячись. По «Берегу» не выдают, а по Кройсу не нашли.

— Так точно, — нехотя признал Ермилов.

— А письмо у тебя с собой?

Олег раскрыл папку, и протянул листок. Сорокин привстал из-за стола, зажег настольную лампу. Взял лупу.

— Так, так, — произнес он заинтересованно. — А почему мы, собственно решили, что он — Кройс?

— Чего? — Олег посмотрел на шефа с большим подозрением. Мелькнула мысль, что работа с письмом — проверка на внимательность и профессионализм.

— Почему мы решили, что он Кройс? — с улыбкой переспросил Сорокин. — А не, скажем, Крайс, Крайз, Кройз, Крэйз или Крэйс?

— Транскрипция, — почти застонал от недогадливости Ермилов. Подошел к Сергею Романовичу и заглянул через плечо на увеличенное лупой имя разведчика. Всмотрелся. — Вроде бы «а», — пробормотал он.

— Вот и мне кажется, — согласился Сорокин. — Давай-ка попробуем сделать запрос на «Крэйс» или «Крэйз», хотя я думаю все-таки «Крэйс». А если не найдут, то хорошо бы проконсультироваться с экспертом по почерку и с лингвистом. Задача ясна?

— Так точно.

Ермилов вышел из кабинета и чуть не врезал сам себе в лоб за то, что не догадался о возможности разночтения фамилии Германа. Он тут же сделал новый запрос в архив по поводу Германа Крэйса, снова озадачив знакомого архивиста.

Пока ехал в электричке на дачу, несколько раз доставал из кармана визитку Олеси, вертел ее в руках и улыбался, вспоминая, как она уплетала бифштекс.

Людмилу он нашел в огороде. Она, сидя на низкой скамейке, пропалывала клумбу с флоксами. Услышала его шаги, не оборачиваясь, прокомментировала:

— Надо же, Ермилов вернулся с работы почти не ночью.

— Тебе не угодишь, — он повесил пиджак на перила и закатал рукава рубашки. — Я, может, в Англию поеду.

Люська обернулась испуганно. Она сразу поняла, что Олег туда собирается не отдыхать.

— Это не опасно?

Ермилов пожал плечами, немного рисуясь перед женой, хотя и сам бы не смог ответить на этот вопрос.

— Люд, я вот что думаю. — Он замялся и все же спросил: — А если бы я тебе изменил, ты как отреагировала бы?

Она снова обернулась, а затем и вовсе пересела так, чтобы видеть Олега. Осмотрела его от макушки до пяток оценивающе. Прядь ее медных волос пристала к чуть влажному бледному лбу, зеленовато-голубые глаза глядели оценивающе и насмешливо.

— Ты хочешь попасть в статистику? — спросила она наконец.

— В какую? — попался он на ее крючок.

— Бытовых убийств.

— Ого! — расхохотался Ермилов натянуто. — Ты способна на убийство из ревности?

— Попробуй изменить — узнаешь.

— Не ожидал от тебя, Короткова. — Он присел на ступени крыльца и покачал головой. — Ты — мать двоих детей, адвокатесса. В тюрьму сядешь. А потом будешь ходить ко мне на могилку и рыдать, рвать на голове рыжие волосенки.

— Уймись, прокурорская морда! — Людмила погрозила ему совком, испачканным землей.

— Фээсбэшная, — охотно поправил он ее и увернулся от полетевшего в него совка. — Костюм испачкаешь! — возмутился он. — И потом, я ведь еще не изменил.

— И не изменишь, — с прохладцей в голосе сказала Люська.

— Ха! Думаешь, испугаюсь твоей расправы? — Ермилов наивно попался снова в ловко расставленные Люськой силки.

— Я помню, как ты за мной бегал в институте. Твои корявые, неумелые, прямолинейные потуги, отдаленно напоминающие ухаживания. Я абсолютно уверена, что на это больше никто не клюнет.

— Вот тут ты ошибаешься! — завелся уязвленный Олег. — Думаешь, до тебя у меня не было женщин?

— Не-а, — издевательски покачала головой Люська. — Ты — тюфяк, Ермилов, хоть и обаятельный. Твоя ямочка на щеке — это все что в тебе притягивает.

— Угу. А как же ты на меня повелась, такая умная?

— А меня не внешность твоя привлекла…

Олег промолчал, потому что почувствовал — Людмила уже не шутит. И его тронули ее слова. Вернее, не произнесенное ею. Но все же он не удержался:

— А жизненный опыт? Люди меняются. Я стал старым и циничным.

— Я тоже не молодею, — вздохнула она.

— Что у нас на ужин? — решил уйти от скользкой темы Ермилов.

* * *

На видеозаписи, которую Ермилову передала Олеся Меркулова, Олег увидел фотографию Бассона. Лысоватый, полноватый человек с небольшой бородкой, ухоженный, в недешевом пиджаке.

Расположившись в небольшом зале, предназначенном для просмотра видеоматериалов, Ермилов зажег настольную лампу рядом с креслом, где сидел, и выписывал в блокнот некоторые факты, излагаемые в репортаже журналисткой. В зале царил полумрак, на экране появлялась в кадре довольно часто Олеся. Собственно, в репортаже о Бассоне показывать ей было особо нечего. Записей с доктором-кардиологом Бассоном почти не существовало. Поэтому чаще журналистка красовалась в кадре сама, либо представлялся видеоряд — картинки видов ЮАР, толпы чернокожих — нарезка, очевидно из материалов коллег.