Логика бреда

Пошел я вновь бродить, уныньем изнывая
И взоры вкруг себя со страхом обращая,
Как узник, из тюрьмы замысливший побег,
Иль путник, до дождя спешащий на ночлег.
Духовный труженик – влача свою веригу,
Я встретил юношу, читающего книгу.
Он тихо поднял взор – и вопросил меня,
О чем, бродя один, так горько плачу я?
И я в ответ ему: «Познай мой жребий злобный:
Я осужден на смерть и позван в суд загробный —
И вот о чем крушусь: к суду я не готов,
И смерть меня страшит».
«Коль жребий твой таков, —
Он возразил, – и ты так жалок в самом деле,
Чего ж ты ждешь? зачем не убежишь отселе?»
И я: «Куда ж бежать? какой мне выбрать путь?»
Тогда: «Не видишь ли, скажи, чего-нибудь?» —
Сказал мне юноша, даль указуя перстом.
Я оком стал глядеть болезненно-отверстым,
Как от бельма врачом избавленный слепец.
«Я вижу некий свет», – сказал я наконец.
«Иди ж, – он продолжал, – держись сего ты света;
Пусть будет он тебе единственная мета,
Пока ты тесных врат спасенья не достиг,
Ступай!» – И я бежать пустился в тот же миг.

V

Побег мой произвел в семье моей тревогу,
И дети и жена кричали мне с порогу,
Чтоб воротился я скорее. Крики их
На площадь привлекли приятелей моих;
Один бранил меня, другой моей супруге
Советы подавал, иной жалел о друге,
Кто поносил меня, кто на смех подымал,
Кто силой воротить соседям предлагал;
Иные уж за мной гнались; но я тем боле
Спешил перебежать городовое поле,
Дабы скорей узреть – оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата.

Шизофреник противопоставляет свой индивидуальный бред социальному согласованному бреду, свою индивидуальную бессознательную наррацию – согласованной бессознательной наррации, свои индивидуальные странные объекты – социальным странным объектам. Шизофреник пишет свою книгу на никому не понятном языке. Ее никто никогда не прочитает. И он сам тоже не может ее прочитать. Он думает, что это не книга, а что это он жизнью живет. А он живет против жизни, исчерпывает социальную энтропию и накапливает никому не ведомую информацию. Непонятно при этом, что он ест, спит ли он вообще, где и с кем живет. Но это не важно. Он может внешне жить, как все, – пить пиво, смотреть телевизор и спать с женой. Он может быть академиком, иметь много учеников и регулярно читать публичные лекции. И никто-никто не догадывается, что на самом деле он сумасшедший и что все это его совершенно не касается. Но через много лет ему может надоесть быть сумасшедшим, он захочет вновь отведать согласованного бреда – построить капитализм в отдельно взятой стране, позвать всех своих друзей и рассказать им, как долго он их разыгрывал, и т. п. Но так можно придумывать и придумывать без конца. Все равно всё идет, как идет. Из одного согласованного бреда можно попасть только в другой согласованный бред. Шизофрении не существует.