Логан : Бегство Логана; Мир Логана; Логан в параллельном мире

Как и его соплеменники, на запястье вождь носил узкую полоску коричневой ткани. С шеи в знак высокого положения свисало резное ожерелье из слоновой кости, где каждой бусине мастер придал форму змеи.

Вождь положил руку на здоровое плечо пленника и обратился к Логану. Не отводя взгляда больших карих глаз, Ньека говорил медленно, с достоинством.

Ньяти тихо переводил:

– Приветствую тебя, осужденный, и объявляю храбрым воином. Смерть, что принял мой сын от твоего копья, – не позор, и я зла не держу.

При этих словах Логан с Джессикой облегченно переглянулись.

– Ты рисковал жизнью, спасая моего внука, и Ньека у тебя в долгу. Проведешь ночь в моем жилище, а утром, на восходе, продолжим разговор.

Осужденный на смерть ничего ответить не успел – Ньека скрылся в хижине.

– Я же говорил, – зашептал Ньяти, – его слова – чистая мудрость.

Логан кивнул.

Он видел сквозь деревья, как закатилось за горизонт солнце. День кончился.

А жизнь продолжалась.

Масаи вовсе не были примитивными дикарями. Они не только управляли сложными роботизированными механизмами, но и, чтобы врачевать соплеменников, использовали самые передовые знания и приборы. Поэтому залечить рану на плече Логана оказалось проще простого, и к утру от нее остался лишь едва заметный шрам.

Ньека сдержал слово, и как только взошло солнце, позвал к себе Логана, но одного, без девушки.

Джессика еще раньше утром пожаловалась, что для вождя она – пустое место.

– Неправда, он знает, как ты опекала Свалу, – возразил Логан. – Просто обычай требует, чтобы вождь обращался только к мужчине-воину. Потому ты и жива еще, что Ньека благодарен тебе за внука.

Пол в хижине вождя был устлан тростниковым матом. Над входом, увенчанное золотым наконечником, висело ритуальное копье, а центр низкого длинного стола из черного дерева украшала резьба – свернувшаяся кольцом змея. Были в хижине и кухонные горшки, и картинки. Одну, львиную голову – выразительную и яркую, нарисовал когда-то сын старейшины – Дума.

За столом сидели трое. Первым начал Ньека:

– Мы дали тебе пищу, кров, вылечили рану. Ты восстановил силы, и теперь вам с женщиной пришло время покинуть деревню.

– Но мы осуждены на смерть, – сказал Логан, – куда нам идти? Даже если ты нас помилуешь и твои воины перестанут за нами гоняться, из Серенгети все равно не выбраться.

Ньека посмотрел на него долгим взглядом и покачал головой.

– Это не так. Выберешься, если пойдешь, куда укажу я.

– Неужели из Серенгети есть выход? – удивился пленник.

– Выход есть даже из Африки! – И Ньека впервые улыбнулся, показав прекрасные белые зубы и розовые десны.

– Так скажи, куда идти!

Вождь говорил негромко и размеренно, его голос успокаивал и вселял надежду. И Ньяти передавал его слова тоном священника, читающего Библию:

– Дорога лежит на восток, к высокой горе Килиманджаро. Туда день пути. Марабунта отвезет вас и вернется. А вы поднимайтесь на великую гору, на скалу, что высится над равниной. Там найдете Белого Леопарда, его глаз – Всевидящее Око – и укажет вам путь.

– Но как и… куда?

– Ответ даст Всевидящее Око Белого Леопарда. Желаю тебе долгой жизни, белый человек! – сказал вождь и, поднявшись, протянул Логану жилистую руку.

Тот пожал ее, хотел спросить что-то еще, однако Ньека отрицательно покачал головой и кивнул в сторону выхода.

Стало ясно: разговор окончен.

Через час, приторочив к седлу ездового муравья запас воды и пищи, помахав на прощанье бегущим следом шумным ребятишкам и доброму переводчику, Логан и Джессика отправились в путь.

Ньека их не провожал, но за деревней, на краю дороги, ведущей к равнине, стоял Свала. Он долго-долго смотрел вслед, пока путники не пропали из виду в море зеленой травы. Только тогда внук вождя дал волю чувствам и, понурив голову, пошел обратно. За свою недолгую жизнь такой ненависти он еще никогда ни к кому не испытывал.

А Джессику мучили угрызения совести. Это из-за нее им с Логаном выпали такие испытания, и она должна во всем признаться.

– Я очень перед тобой виновата…

– В чем это?

– Во всем, через что тебе пришлось пройти.

– Мы прошли через это вместе, и оговорила нас Федра. При чем тут ты?

Какое-то время, устроившись в одном седле (Логан – впереди, Джессика – сзади), они ехали молча. Джессика пыталась подобрать слова. Ведь это так важно – найти правильные слова!

– Я хочу рассказать тебе все, хочу, чтобы ты узнал правду.

Логан обернулся и с улыбкой посмотрел на девушку.

– Дорога длинная, я сыт, плечо не беспокоит, голова укрыта от солнца, жажда не мучает. – Он похлопал по припасам, привязанным к седлу, – остается только слушать.

– Логан, я не шучу, это правда. В тот день, когда ты пришел ко мне с вестью о Дойле. – Ее голос дрогнул. – Я притворялась. Сделала вид, что его самоубийство меня нисколько не трогает.

– И ты меня убедила.

– Все, что я говорила, делала – выпивка, болтовня, – было только представлением. На самом деле сердце разрывалось от горя.

– Тогда зачем ты устроила спектакль?

– До этого я еще дойду. Я хотела казаться холодной и сексуальной, чтобы пробудить в тебе желание и…

– Тебе это удалось.