Лобзай(CИ)

- Хахаля-хахаля! – закивала головой баба Глаша, любопытная до ужаса, соседка – А, шо? Девка молодая, в самом соку, хахаль для нее предмет совершенно необходимый – и для здоровья, и, вообще – соседка изобразила рукой невразумительную фигуру – Так нет же, сама с собой разговаривает! И кровать не скрипит! Всегда скрипела раньше, а теперь не скрипит!

- Она по интернету с друзьями общается – соврала Ритка, стараясь отделаться от вредной бабки – Вот вы и не слышите никого постороннего.

- По интернету? – призадумалась баб Глаша, у которой имелась парочка весьма продвинутых правнуках, помешенных на компьютерах – А, стонет, чего? Больная?

- Поёт она так – продолжала врать Ритка – Ни голоса у нее, ни слуха, медведь в детстве на ушах поплясал, вот и кажется, что стонет кто-то, а она – поёт!

- Может быть, может быть.. – призадумалась бдительная соседка - Но, все равно, Ритка, пригляди за ней, мало ли что! Ты девушка сурьезная, не то, что Наташка, вертихвостка!

Ритка едва не подавилась от возмущения – назвать Наташку вертихвосткой мог лишь человек с буйной фантазией.

- И худеет она – задумчиво добавила баба Глаша – Как Алена, худеет… Кабы не вышло чего дурного, девонька!

И, бдительная баба Глаша, выполнившая свой гражданский долг, поплелась прочь, шаркая варикозными ногами, а, смурная от недобрых мыслей, Ритка, лишь молча смотрела ей вслед.

Отоспавшись после ночных бдений, благо, в воскресенье на работу не нужно, Ритка включила комп и углубилась в изыскания.

Искала она сведения о всяких чудах-юдах, необычных происшествиях и мистических существах – от вампиров, до инопланетян.

Через три часа, с глазами, красными от напряжения и головой, опухшей от новых знаний, Ритка покинула свой пост и со стоном упала на диван, чувствуя, как болит одеревеневшая от неподвижного сидения, задница.

Картина вырисовывалась нерадостная.

Не верила особо Ритка в мистику, да и фантастику не особо уважала, да только помнились ей бабушкины рассказы и предупреждения.

Совсем крохотной была в то время Маргарита, года четыре, а, может и пять, да бабуля сумела произвести на дитя впечатление и теперь, продираясь сквозь годы, Ритка кое-что припомнила.

«Как придет лобзай ночью темной, не зевай красна-девица, гони его прочь, святой водой, да черным котом… иссушит он, выпьет соки твои молодые, загубит душу и тело твое. К смерти неминучей приведет.. Змея-любака отвадишь, жизнь сохранишь и душою спасешься..»

Не любили родители маленькой Риты, бабушкины россказни, не дозволяли девочки слушать ее несуразное бормотание, а, затем и вовсе, померла бабуля, оставив в наследство девочке золотой крестик на тонкой цепочке, да маленькую иконку с изображением Богородицы.

- Значит, лобзай! – недобро прищурила глаза девушка и сладко потянулась – Будет тебе, ирод, любовь с поцелуями!»

Первым делом Ритка отправилась во двор, к мусорным ящикам и, там, недолго думая, изловила котенка, черного, как уголь, голодного и худого, как из концлагеря. Самое то для жалостливой Наташки.

Котенок, счастья своего не понимал, разлучаться с мусорными бачками добровольно не хотел и пытался царапать Ритку остренькими коготками.

Ритка была не чеку, зная, не понаслышке, как болезненно и долго заживают царапины от кошачьих когтей и котенка несла осторожно, не обращая внимания на истошный ор неблагодарного засранца.

Поднявшись к подруге, Ритка молча сунула той черношерстное, зеленоглазое чудо.

- Ой, котик, худенький какой, несчастный! – радостно воскликнула подруга, гладя помойного кошака, словно супер-пупер-породистого альфа-самца – А, мой Серый опять сбежал! В подвал, к мышам! Ему там, наверное, медом намазано!

- Был Серый, стал – Черныш! – буркнула Ритка, сама терпеть не могшая всяких усатых и хвостатых братьев наших меньших – Корми, холь и лелей. И спать с собой ложи, тогда сбегать не будут!

- Думаешь? – обрадовалась Наташка – Ух, ты мой хороший!

- Сегодня опять ночевать приду – «обрадовала» подругу Ритка – Пирожки и кофе с тебя!

Наташка пожала плечами, но спорить не стала – присутствие Ритки снам ее чудесным не препятствовало, а, что у подруги блажь новая появилась – так, то ее дело. С нее, Наташки, не убудет, и пирожков ей не жалко.

К вечеру Ритка устала, как собака, зато, успела разжиться шариками чертополоха, да святой водой.

Чертополох, читала она, против змеев-искусителей, самое вернейшее средство, а еще – святая вода и черный кот.

На кота у Ритки была особая надежда – когти у худого дворняги, были ого-го! и царапался он, точно таежный тигр.

Себе на шею Ритка нацепила бабушкину цепочку с крестиком, так, на всякий случай, хоть украшения терпеть не могла – не носила ни цепочек, ни сережек, ни колечек.

Кот, укормленный, выкупанный и зацелованный, важно возлежал на мягкой Наташкиной подушке и явно считал Ритку конкуренткой, потому что, смотрел на нее без восторга, прищурив хитрые глаза – мало ли, что у нее на уме – как схватит за шиворот, да, как отнесет обратно к мусорным бачкам, лишив вновь обретенного кошачьего счастья?

Ритка, отмахнувшись и от Наташки, и от кота, молча полезла в шкаф.