Лобановский

Диктатура Лобановского исключала игнорирование — тем более полного — мнения остальных. Прежде чем принять решение, — «универсальное, ответственное и разумное», — он старался получить от других не только дополнительную информацию, но и суждение по каждой возникавшей ситуации. Им двигало убеждение, что даже в среде единомышленников, если они, конечно, единомыслят не в угоду какой-то фигуре, не из-под палки, заставляющей поступать так в условиях жёсткой финансовой зависимости, а осознанно, должны возникать различные взгляды, пусть даже и происходит это в рамках одного направления. Блестящий мастер анализа, Лобановский выискивал в спорах с единомышленниками рациональные крупинки, уязвимые места, выпуклее для него становились собственные ошибки.

Один из самых важных перед каждым матчем моментов — выбор состава. Учитывается при этом масса деталей, прежде всего состояние собственных игроков, турнирная стратегия, уровень соперника, его возможности и мотивация, тактика...

«Диктатура, как я её представляю, — говорит Анатолий Коньков, — это стремление задавить своим личным авторитетом всех и вся и уж точно не прислушиваться к мнению окружающих. Лобановский любил своё дело самозабвенно, истово, знал себе цену как тренеру, не переносил, если кто-то из футболистов выпадал из учебно-тренировочного процесса, был с такими людьми очень строг, порой даже беспощаден, однако диктаторских замашек я в нём не замечал. Диктатор всё делает для себя и под себя, а Лобановский — только для футболистов. Если бы всё обстояло иначе, вряд ли в “Динамо” существовал бы тренерский совет из шести человек, в который я имел честь входить, пока выступал за киевский клуб. Это был вполне демократический институт.

Вопросы обсуждали сугубо профессиональные. За рамки футбола мы не выходили, в личную жизнь футболистов не вмешивались. Наиболее острой полемикой, как правило, сопровождался ввод молодого игрока в основной состав. Для “Динамо”, где люди притирались друг к другу годами, это был самый сложный вопрос. Прежде чем принять окончательное решение, Лобановский стремился получить как можно больше информации о новичке, и мы старались ему в этом помочь».

Несколько лет совместной работы позволили ведущим игрокам лучше понимать его, Лобановского, видение футбола. Понимать и разделять те задачи, которые он ставил перед собой. У Лобановского это касалось не столько «добычи» очков, сколько принципов построения команды. В середине 90-х он ещё раз заглянул в будущее, и ему одному из первых в европейской футбольной истории тренеров удалось осознать, что в современной игре вопросы психологии, внутрикомандного взаимодействия выходят на первый план и становятся не менее значимыми, нежели вопросы качественной функциональной подготовки и тактических разработок.

Над вопросами этими он задумывался и в середине 70-х, но тогда они представлялись ему рядовыми, необходимыми, конечно, в командной жизнедеятельности, но — рядовыми, в какой-то степени дополняющими главные, и без них вполне можно было обойтись.

У Лобановского во второй половине 90-х никогда, ни при каких турнирных приключениях и жестоких поражениях, без которых футбол не обходился, не обходится и не будет обходиться, не состоялся бы послемонреальский вариант — со скандалом на всю страну, конфликтом с игроками, рукоприкладствами в среде футболистов, изгнанием тренеров и возвращением одного из них.

Парадокс в том, что после ухода Лобановского из жизни в «Динамо» априори не могло быть тренера-демократа.

Ни Михайличенко, в главные перешедший из помощников спустя несколько недель после похорон Лобановского; ни Сабо, ровесник и одно время критик системы Лобановского, а потом — последователь; ни Буряк, внедрившийся сначала при посредничестве Лобановского в сборную помощником, а затем главным тренером, и получивший в итоге долгожданный пост сначала спортивного директора в «Динамо», а спустя время первого тренера — никто из них к демократическому тренерскому лагерю не принадлежал и принадлежать не мог. Каждый старался установить жёсткую дисциплину — увещеваниями и штрафами, попытками создания атмосферы доверительности и жалобами на игроков руководству, формированием игрового состава с оглядкой не только на показатели в тренировочном процессе, но и на прегрешения.