Лобановский.Послесловие

В перерыве матча в раздевалку команды он зашел несколько раздраженным, дал игрокам ряд установок. Это помогло — динамовцы во второй половине заиграли значительно лучше, забили два мяча и уверенно вели матч к победе. В тот момент я шутя сказал, что все теперь ясно, можно возвращаться в Киев — самолет ждет. На что Валерий Васильевич возразил: «Нет, Игорь Михайлович, матч длится девяносто минут».

Я будто что-то предчувствовал — ведь, как правило, мы подобными репликами во время игры не обменивались. На тренерской скамье всегда царила деловая атмосфера, никто, в том числе и я, не комментировал ход игры и не вмешивался в решения и действия тренеров.

За несколько минут до окончания поединка нам забили гол — ошибся защитник Юрий Дмитрулин. Несмотря на то, что судья отменил взятие ворот — мяч был забит из положения «вне игры», Лобановский прореагировал молниеносно — велел разминаться другому игроку линии защиты, Андрею Несмачному. После того как произошла замена, а судья показал, что добавляет к основному времени еще несколько минут, все и случилось.

Буквально через минуту после этой замены один из тренеров, Анатолий Демьяненко, обратил внимание на то, что у Лобановского закрыты глаза, а голова неестественно откинута назад.

Доктор, подлетевший к Валерию Васильевичу, попытался открыть ему рот и освободить язык. С трудом, но это ему удалось, после чего Лобановский резко вдохнул, приоткрыл глаза и обвел окружающих непонимающим взором. Пока врач лихорадочно натирал виски тренера нашатырным спиртом, стадион, видя, что вокруг тренерской скамейки «Динамо» возникла паника и подъехала машина «скорой помощи», затих. Только несколько отмороженных юнцов, расположившихся на трибуне прямо за скамейкой гостей, начали скандировать: «Шахтер!», «Шахтер!» Администратор киевлян Чубаров едва не кинулся в драку: «Замолчите, негодяи… Лобановскому плохо…»

Врачи хотели положить Лобановского на носилки, но он отказался, отчаянно пытаясь сделать вид, что ничего страшного не произошло: «Не надо, я сам дойду. Это у меня давление — такое часто бывает. Оно сейчас стабилизируется…»

Давление на самом деле было критическое — двести тридцать на сто шестьдесят. Встревоженные врачи «скорой» сказали, что тренера нужно немедленно везти в больницу.

Лобановский отказался наотрез: «Я возвращаюсь домой, в Киев».

Потребовалось вмешательство Игоря Суркиса, пообещавшего тренеру, что команда улетит одним самолетом, а он, оставшись вместе с Мэтром в больнице, будет ждать, пока врачи не завершат все процедуры. И тогда они смогут вместе вернуться в столицу Украины на другом самолете, который будет находиться в запорожском аэропорту «под парами» и ждать…

Валерий Васильевич нехотя согласился, тут же потребовав сделать телефонный звонок жене. Он как мог успокоил ее, пообещав прилететь после выполнения ряда необходимых больничных процедур. Но уже в палате городской клиники ему стало хуже, и он впал в забытье — стал бормотать что-то не очень внятное…

Стало понятно, что дело принимает плохой оборот — у Валерия Васильевича развивается инсульт. Из Киева немедленно вылетела бригада опытнейших медиков, которые сделали все, чтобы спасти легендарного тренера. Его состояние удалось стабилизировать — в следующие два дня Лобановский приходил в себя и узнавал окружающих. «Почему я небрит? — искренне удивился Валерий Васильевич, как только сознание вернулось к нему — Железный Полковник хотел выглядеть опрятно даже на больничной койке. — Ладно, завтра я сам встану и побреюсь. Вы же знаете, я привык бриться самостоятельно».

Рядом с ним постоянно находилась Аделаида Панкратьевна, которая примчалась из Киева и не отходила от постели любимого человека, с которым прожила почти сорок лет. «Адочка, — нежно произносил Лобановский, обращаясь к ней, — а где сок? Ты ведь знаешь, что я им йогурт запиваю…»

Он всегда пил хороший сок из стеклянных бутылок…

Окружающие могли вздохнуть с облегчением — состояние Лобановского улучшалось. Казалось, что самое плохое уже позади…

Резкое ухудшение произошло в субботу, 11 мая — его самочувствие стало критическим. Срочно собравшийся консилиум врачей принял отчаянное решение: немедленно провести операцию для снятия внутричерепного давления, хотя этот шаг был невероятно рискованным при поставленном диагнозе — субарахноидальное кровотечение. «Давайте молиться за него, — сказали врачи, скрывая наворачивающиеся на глаза слезы. — Шансы выкарабкаться — незначительны. Но если кризис через четыре-пять дней отступит, мы спасем его».

О том, что Он сможет когда-либо вернуться на тренерский мостик, не стоило и говорить. Но вся Украина, уже понявшая, что речь идет не об обычном недомогании, как к этому почти привыкли в последние годы, что самый прославленный в истории страны тренер находится на зыбкой грани между Жизнью и Смертью, молилась за Него…