«Ливонский» цикл

Появление под стенами Нейшлосса, сотрясаемых ливонскими ядрами, выпущенными из ливонских же пушек, нового отряда московитов навело тамошнего фогта Дириха фон Штейнкуле на мысль не задерживаться с капитуляцией. Не дожидаясь, пока бесчисленные, аки прузи, московиты и татары полезут на стены вверенного его попечению замка, на третий день осады он приказал выбросить белый флаг. «Июня в 6 день князец Сыренской воеводам добили челом, — писал русский летописец, — из города выпросился не со многими людми, а животы ево и доспехи и наряд весь городовой воеводы поимали, а князца выпустили обыскав, безо всякого живота».

7 июня русские вступили в Нейшлосс. Воеводы отправили в Москву победный сеунч-донесение, рассчитывая на щедрую царскую награду. Их ожидания скоро оправдались, ибо в летописи сказано, что обрадованный полученной вестью царь «благодарение воздал и молебны велел пети и со звоном. А воеводам послал со своим з золотыми (то есть с золотыми монетами, заменявшими тогда в Русском государстве награды) столника своего Григория Колычова».

«Билися немцы добре жестоко и сидели насмерть»: осада Нойхаузена

Капитуляция после кратковременной осады Нейшлосса-Сыренска открыла длинный перечень городов, городков и замков, которые были взяты воеводами Ивана Грозного летом — в начале осени 1558 года на востоке Ливонии. Со взятием Сыренска в руках русских оказался контроль над входом и выходом в Чудское озеро. Дальше путь государевых полков лежал на Дерпт — столицу одноименного епископства. Однако прежде чем подступить к государевой «отчине» и потребовать ее возвращения законному хозяину, нужно было взять прикрывавший подступы к нему замок Нойхаузен.

Общую численность русского войска, собравшегося походом на Дерпт под водительством князя П. И. Шуйского (осада Сыренска, несмотря на ее кратковременность, позволила князю собрать, наконец, все свои силы в кулак), можно оценить примерно в 8–9 тысяч «сабель» и «пищалей». В нее входили пять полков («стандартный» «большой разряд» — по старшинству полки Большой, Правой руки, передовой, Сторожевой и Левой руки) в составе 47 «сотен» детей боярских под началом своих голов и двух стрелецких приказов А. Кашкарова и Т. Тетерина. Итого в лучшем случае 7–8 тысяч детей боярских с их послужильцами и 500–600 стрельцов. Сюда можно добавить также несколько сотен татар казанских «князей» и неопределенное количество казаков. Во всяком случае даже с их учетом никак не набиралось 80 тысяч ратных, о которых писал один из первых историков этой войны — Т. Бреденбах. Кстати, он же одним из первых и назвал войну Ивана Грозного с ливонцами Ливонской.

^{Взятие Нойхаузена. Миниатюра из Лицевого свода}

На сбор войска, приведение его в порядок и выдвижение к Нойхаузену Шуйскому потребовалась неделя. Утром 15 июня 1558 года русские полки подступили к замку и окружили его со всех сторон, отрезав сообщение с внешним миром. Посланный в замок парламентер передал тамошнему «князьцу» Йоргу фон Икскюлю предложение капитулировать без боя и сдать замок государевым ратным людям без ненужного кровопролития. Однако немецкий рыцарь ответил отказом и, верный присяге и воинскому долгу, сел со своими немногими людьми в осаду.

В ответ Шуйский приказал приступать к осадным работам. «Сценарий» осады был русским «градоимцам» хорошо известен, и работа закипела. Исполняя приказ большого воеводы («воеводы велели головам стрелецким Тимофею Тетерину да Андрею Кашкарову туры поставити блиско города и наряд подвинути к городу»), стрельцы А. Кашкарова и Т. Тетерина вместе с псковской посохой заложили артиллерийские батареи, а затем, под прикрытием орудийной пальбы, «туры поставили у города у самово». Ливонский хронист С. Хеннинг писал, что звуки канонады были хорошо слышны в окрестностях соседнего замка Кирумпе, где разбили укрепленный лагерь магистр В. фон Фюрстенберг и дерптский епископ Герман со своими немногочисленными рыцарями и кнехтами, которые, скованные страхом, так и не рискнули помочь осажденным. Мощный обстрел крепости очень скоро дал свои результаты. Метким огнем русские пушкари «из норяду збили стрелню (башню), а города (то есть стен замка) розбили много».