Люгер

Сбежать отсюда… Не знаю, не знаю. Вряд ли кто-то смог бы даже с Дарами Улья, если только он мог ходить через стены. Мне же отчего-то даже не удавалось переместиться в этом стакане. Умение не откликалось, как я не старался. Да и стальные браслеты на запястьях, стянутые с безумным идиотизмом товарищей знавших толк в садизме, сводили на нет все мысли о свободе. Как и с каждой минутой терялось ощущение рук. Вот же суки! Несколько часов, и поможет только ампутация. Хотя, это же Улей. Но…

Серьезный подход впечатлял, учитывая же надписи на стенах, которые кроме всего прочего рассказывали и о том, что художники и поэты не все разделяли мою участь. Они были свободны в перемещениях по камере, поэтому становилось совсем кисло. Особо опасен? И в голове суматошные мысли: «Допрыгался».

Где-то часа через четыре в камеру ввалился сначала Дохлер, а за ним Третьяк. Недовольно ворча, тюремщик все же ослабил хватку наручников, после моего требования, но скорее соблюдая порядок содержания заключенных на глазах у посетителей. При этом одарил таким взглядом, становилось понятно, отольются мне кошкины слезки.

— Точно, Люгер, прав во всем, — тоном говорящим обратное, заявил Третьяк, — Прямо мочи нет, насколько он прав! Правее не бывает! Вот жил нормально, дернул же черт, тебя своим крестником сделать… Не делай добра, как говорится…

— Третьяк?! — Дохлер возмущенно посмотрел на товарища.

— А что, Третьяк? Ты тоже… Прав, прав. Нихера он не прав! Косяков вагон! Итак, первый! Гранаты негражданам, да и гражданам в обиходе запрещены! Они должны либо храниться в таком месте, доступ к которому затруднен, то есть в гостиничном оружейном сейфе, имеющимся в каждом номере. Без! Повторяю без запальных устройств! Что думаешь, нашим воротилам от отельного бизнеса деньги девать некуда? В каждом номере стальной ящик! Установили строго по регламентам! Второе, он добивал раненых. Эта ведь сука, Люгер, провел контроль прямо на глазах у видеокамер. Пострадавшие со стороны мирных граждан — синяк Бидроль, несмотря на то, что пьянь последняя, он, как говорят в Одессе, таки гражданин! А из упокоенных нашим боевым товарищем, не удостоился столь высокого звания, только первый, кого он приголубил — Утюг! Броулер, по паспорту, а в миру просто Бройлер, а также Голова — это, твою мать, полноценные граждане Острога, которым легко и просто провели контроль прямо в гостевой зоне!

Третьяк глубоко вздохнул, набирая воздух в легкие, и продолжил.

— Контроль! Ты вдумайся, какой резонанс будет?! Контроль гражданину! Гражданство это не просто так! Это не только звездочка в ай-ди! А так-то все нормально… Ну, подумаешь гранату там взорвал, пострелял горожан. Покушать сходил, герой, бля! Завтра еще один явится, тоже в сортир попрется, из граника куда-нибудь залепит. А ты что с собой двадцать шестой не взял? Как так? — посмотрел тот на меня, в глазах злые, но отчего-то веселые бесенята.

Я пожал плечами. Честно говоря, было бы можно — взял бы, и автомат прихватил. Тот же опять принялся почти орать:

— И нахрена тогда бы делить народ на граждан и нет? Чисто все едины перед богом и очередным отморозком?! Не, ну а что, мало ли каких горячих к нам ветер занесет?! А ты знаешь, что по Закону голос гражданина значит больше, чем голос не гражданина? Ты знаешь, что прописанно везде, когда твоей жизни не угрожает опасность, ты должен ждать органы правопорядка в спорных случаях и… и оказать первую помощь пострадавшим! Даже, если это преступники, но граждане, которых виновными может признать только наш суд, самый честный и гуманный? Вот Люгер и оказал помощь, всех подлечил! Чисто в башку каждому залепил по маслине! Лепила от бога, короче! Добил, чтобы не мучались, бедолаги! Неоперабельные, суки!

— Да и хер бы с ними! Одно слово — мудаки! — Дохлер вновь прошелся туда-сюда. Остановился рядом со мной.

— С тем, что эти уроды из себя представляли, я полностью согласен! Вот только именно его сейчас на кол посадят! — ткнул пальцем тот в меня, — Ты это понимаешь, Дохлер? А баба, ее вообще не зацепило, но там речь идет уже и про выкидыш, и про прочее. Письки мужской не видела, у них с этим строго, целка, короче, сам Михалыч хвастал, но мля выкидыш! Ладно, не Земля это! Разобрались. Сейчас всех собак на него будут вешать! А ветер откуда дует? Никто не знает?… Михалыч, сам же знаешь, сука валовая, она тоже телеги строчит, чисто принтер! «Мой бар пострадал»… Ты долбоеб! Твой бар начал страдать, когда ты стал его хозяином! Видно же, что до последнего тянул, вместо того, чтобы остановить резню, он же клок-стопер немного. Как же, Люля ему жрачку поставляет! Люля же говорит, мол, послал ребят, попросить встретиться с ним его…, - и снова указующий перст мне в грудь, — Типа узнать про судьбу крестного Цемента. Нет, ты понял, сыновьи чувства у гандона взыграли?!

— Не посадят, не дрейфь, — Дохлер подмигнул мне и похлопал по плечу, — Был бы олень какой, а так ты наш. Что зря я Шайтана дернул? А тот не какой-нибудь хрен с горы — глава СБ лично. И мужик правильный со всех сторон. Он поможет!