Люгер

Пусть и страшный на вид след от когтей или зубов зараженных, а также даже несколько переломов в реалиях Улья не говорили о неизбежности смерти. Не раз и не два я уже слышал рассказы об отросших пальцах, яйцах и даже конечностях. И речь шла о людях, тех самых гомо сапиенс, которые, отмечая удивительную регенерацию четвероногих друзей в условиях и обычного мира, придумали поговорку «зажило, как на собаке». А так как основная масса попутчиков провела в Стиксе не один месяц, то должна была четко понимать о возможном исцелении Хеклера.

Свежаки тоже не при делах, по простой причине отсутствия у них оружия. Пистолет имелся у хипстера, а он из «Тайфуна» не выбирался. В итоге вариант с оказанием милосердия по дурости кого-либо отпадал, как самый невероятный. Да, и кто-нибудь уже сообщил бы, мол, извини, Люгер, но твоего пса пришлось добить.

В результате существовало всего две версии развития событий: Хеклер угодил под дружественный огонь или же кто-то специально пристрелил пса. Случайность маловероятна, уж слишком точно попала пуля. С другой стороны, и не такие жизненные выверты доводилось видеть. Процентов десять можно оставлять на подобное стечение обстоятельств, ну, а в девяноста уже смело говорить о злом умысле.

Зачем это нужно неведомому злодею? Мыслей и предположений множество, начиная от фантастических и заканчивая прозаическими. Для конкретики же необходимо больше информации. Нет, потеря собаки не стала для меня страшным ударом судьбы, испытанием ли. Я о своем недавнем приобретении вспомнил-то только сейчас. До этого навалилось столько и всего, что все мысли о том, как самому бы выжить.

Но переживал я или же нет — это абсолютно безразлично, тут разговор шел о другом. Ведь какая-то мразь, четко понимая о имеющимся у собаки хозяине, посмела поднять на нее руку. Неуважение необходимо наказывать всегда, везде и всюду. Спросить можно и за копейку, если дело принципов касается. И действовать всегда необходимо даже не по старозаветному завету — кровь за кровь, око за око или еще по одному варианту: «с бл…ми по бл…дски с суками по-сучьи, с людьми по-человечески», а за свой глаз забирать оба, за литр своей крови выпускать десять вражеской. Но главное стараться делать все так, чтобы, если у какой-то мразоты нет-нет и промелькнула бы поганая мыслишка относительно тебя, он сам ее задавил бы, сжав до предела сфинктер, дабы не обделаться от собственной смелости.

Осталась совсем маленькая, такая крохотная задачка, как вычислить убийцу собаки? Самый простой вариант, попросить Третьяка поработать детектором лжи и опросить всех рейдеров. Только тут возникали следующие нюансы: пойдет ли навстречу мне крестный, и согласятся ли боевые товарищи на допрос. Думаю — нет. А еще надо учитывать и тот факт, что дело предстоит иметь не с обывателем и как лицо облеченное властью, деньгами и возможностями, но со свободными вооруженными людьми, резкими и жесткими, и как новому представителю их социума, находящемуся в табеле о рангах чуть выше «свежака суточного». А уж речь толкнуть, и на совесть надавить в духе «зеленых», мол, какая-то паскуда природу губит… Так вот, когда Каспер, пусть и случайно, но убил неандертальца, то рейдерам хватило его: «Хрен знает, как получилось так, но судьба, видимо, у него такая». И на животное всем плевать с высокой колокольни, тут люди мрут куда тем мухам. До моих же принципов и тараканов всем до лампочки. Я же пока не обладал авторитетом, возможностями и силой. Но все течет, все меняется.

Третьяк жестом показал на следующую тушу заматеревшего кусача, морда которого сейчас в жутком оскале смотрела в нашу сторону. Ему тоже досталось неплохо.

Последние десять — пятнадцать минут рейдеры действовали на диво споро, работали, что называется, с огоньком. Никто не прохлаждался, не рассиживался, несмотря на пусть и скоротечный, но все же очень и очень напряженный бой с бандой зараженных. Похоже, наконец-то припекло, а то, мол, все устали, отходняк, давай пять капель, пару сигарет… Курить хочешь — на ходу, живец также.

Гранит тоже перестал играть в демократа и отца солдатов, и стал тем, кем и должен являться командир — тираном и деспотом. Поэтому часть рейдеров со свежаками при помощи лебедок сейчас перевернула БРДМ-2, поставив его на колеса, другие, как и мы с Третьяком занимались скорой чисткой зараженных. В общем, хоть и до нормальной дисциплины далеко, но уже не та махровая махновщина, как раньше. Вообще, не понимал этой возни с перевертышами, тот же «Тигр» бросил бы не задумываясь, один черт на прицепе, а Бардак еще бы и бензином полил и поджег, — уж слишком много от него проблем.

Пока мы с Третьяком переходили от зараженного к зараженному, показался Дохлер, под правым глазом у него наливался бордовый синяк, лицо исцарапано в кровь, и отметки явно от когтей, точнее ногтей.

— Не до тебя! — выдохнул, увидев осклабившегося в ехидной улыбке Третьяка, и даже вскинул руку в останавливающем жесте.