Люфтваффельники

В уральской ночи под светом подслеповатых фонарей на ослепительно белом снегу сразу же проявились и обозначились характерные желтые воронки, с окаемками расплавленного снега.

Дальше больше, курсанты из последующих шеренг, осознав, что «куда деваться, гуляй рванина», стали поголовно глумиться, выписывая на белом бордюре всевозможные витиеватые вензеля и достаточно протяженные узоры, желтого цвета!

Не судите строго! Пожалуйста! Это не мы такие! Это нас так подставили! Капитану Нахрену в тот момент все было «пофиг», его мозг от хронической усталости выпал в осадок и дал «отсечку». Офицер нетерпеливо посматривал на часы. Ему очень хотелось домой, любой ценой.

Из глубины строя раздался гундосый голос «рецидивиста» курсанта Копыто с наивно-провокационным вопросом.

— А покакать здесь можно?!

Нахрен скрипнул зубами и, передразнивая спросившего, театрально кривляясь, раздраженно пробурчал.

— Нет! Еще чего?! По-ка-кать только в роте! Вам все по-нят-но, кур-сант Ко-пы-то?! А то здесь пока то, да се, можете свои дра-го-цен-ные яйца отморозить! Отвечай потом за тебя! Вот неблагодарные?! О вас же забочусь!

Ага?! Верим! Ладно, хрен с тобой, заботься дальше! А толпа в 144 «потенциально бессовестных рыла» разошлась не на шутку и расписала почти все сугробы на дороге от столовой до учебного корпуса не хуже чем профессиональные художники, выставляющие работы в Лувре. Поймите правильно, в среде 144-х молодых и «безбашенных» разгильдяев всегда найдутся творческие и талантливые натуры. И процесс пошел!

Каких картин только не появилось на дороге?! Инопланетянин? Пожалуйста! Крестики-нолики?! Поиграем! Был даже весьма упрощенный вариант Венеры Милосской, правда, с руками и всеми физиологическими подробностями (голая баба, короче)! Многослойная волнистая линия — дилетантский замах на копирование общеизвестной картины Айвазовского «Девятый вал» (коллективная работа, есть повод для гордости) и т. д. и т. п.

Кое-кто из ребят, умудрился оставить личную роспись! Кто-то старательно вырисовывал собаку с задранным хвостом и отвисшими яйцами, а когда «вдруг неожиданно» закончились «краски», попросил друга завершить начатое. Как тут откажешь?! Конечно, не вопрос!

Ну, а Витя Копыто не придумал ничего лучшего, как старательно написал на снегу: «4 рота!» Коротко и ясно.

Когда данная вакханалия, наконец, закончилась по причине полного истощения естественных запасов красящего материала для «наснежно-сугробного» творчества, озверевший от длительного ожидания капитан Нахрен, погнал нас в казарму «бегом».

Прибежали в казарму, разделись. Пять минут на умыться, построились. Вечерняя поверка пролетела молниеносно. Курсанты, услышав свою фамилию, не успевали выкрикнуть «Я!» Команда «Отбой», все рухнули в койки. Командир роты капитан Нахрен ушел домой вовремя и абсолютно счастливый, в надежде выспаться от души. Зря это он так!

Выспаться то он выспался, но на утро… его ждал неожиданный сюрприз! Плоды нашей «не совсем культурной» живописи, не особо бросающиеся в темноте уральской ночи, с первыми лучами утреннего солнца предстали во всей своей истинной красе.

Картина на училищной дороге за курсантской столовой была просто чудесная. На ослепительно белом снегу, на идеально ровненьких сугробах были ТАКИЕ разнообразные живописные узоры ярко-желтого цвета с однозначно-явным происхождением оных, что женская фракция гражданского персонала училища ВВС немедленно пришла в неописуемый ужас. А когда «пришла в себя», то сразу же пришла в кабинет к генералу с праведным возмущением о вопиющем факте непотребного свинства и ужасающей невоспитанности.

Короткое расследование, проведенное начальником училища, не покидая периметра персонального кабинета, моментально сузило круг подозреваемых до казармы 4-й, 5-й и 16-й роты 1-го учебного батальона (туалетный стояк трехэтажного здания то «тю-тю»).

Генерал незамедлительно вызвал к себе нашего комбата, и ни в чем себе не отказывая, знатно отодрал Пиночета. Тот вылетел из кабинета начальника училища как пробка из бутылки шампанского и, придерживая руками разодранную задницу, не заходя к себе в кабинет, посетил все три «подозрительные» роты и знатно отодрал всех попавшихся на глаза офицеров. Отодрал всех без разбора! Так, на всякий случай! Для профилактики! Нашел бы непосредственного виновного, вообще бы загрыз!