Люфтваффельники

Итак, в спальном помещении казармы 4-й роты лихорадочно был собран филиал государственного военного совета — четыре курсанта второго курса обучения. Цель — игнорировать предстоящие учения, по причине их частого проведения. Просто надоели, обрыдли до невозможности! Задача — попасть в наряд по роте. Способ выполнения — наглый залёт. Исполнение — лежание на кровати в дневное время на глазах у офицерского состава, что категорически запрещено. Повестка утверждена, регламент выполнен, план разработан, все проголосовали единогласно. Осталось осуществить.

Витя Копыто выслушав все подробности и предложения, восторженно промолвил.

— Это генитально!

Не судите строго, парень немного гундосил, при этом, одновременно, шепелявил и невнятно говорил, доставляя всем окружающим неописуемое удовольствие, так как из его уст, непроизвольно, рождались замечательные реплики, которые имели право на долгую жизнь.

Лёлик чмыхнул и поправил Витю.

— Конечно, ГЕНИАЛЬНО, кто бы сомневался?! А генитально, Витя, это там, где ты постоянно чешешься.

Глумиться над Витей было некогда, надо было срочно выполнять гениальное решение нашего военного минисовета. И четыре наглых курсантских тела, прямо в сапогах, на глазах у обалдевшего от такого вопиющего безобразия — почти военный мятеж, попрание всех устоев воинской дисциплины, командира роты, виртуозно и синхронно, приняли горизонтальное положение.

Результат был достигнут мгновенно! Уже через секунду (в армии все наказания личного состава происходят быстро или очень быстро), мы стояли в кабинете ротного командира по стойке «смирно» и слушали познавательный курс лекций по географии, на котором по достоинству оценили бескрайние просторы нашей необъятной родины с названиями возможных мест нашей дальнейшей службы. И то, только при условии, если нам удастся искупить свою вину. Слава Богу, не кровью.

— Готовы понести любое заслуженное наказание! — дружно рявкнули наши четыре курсантские глотки.

Командир роты несколько смягчился и продолжил вещать о том, что тогда, нам, может быть позволят благополучно закончить обучение в этом, буквально признанном во всём научном мире, учебном заведении. Да-да, именно в нашем кладезе стратегической военной мысли на уровне таких авторитетных монстров, как Кембридж и Оксфорд, Гарвард и Сорбонна, МГУ и Бауманка. Оказалось, что нам выпала великая честь учиться в остродефицитном месте, по сравнению с которым, Вест Поинт и Колорадо Спрингс — жалкие интернаты для дебилов и олигофренов деградирующего американского генофонда. Вот оно как?! Обалдеть! А мы и не догадывались.

Через пару минут, красноречие ротного иссякло, лекция закончилась, состав наряда оглашён, и мы отправились готовиться к суровым будням несения суточного дежурства.

Через день, ровно в 4-ре часа утра (пунктуальность врага заслуживает особое уважение и искреннюю признательность), рота была поднята по тревоге, вооружилась и убежала в ночь для поддержки наших дружеских соединений. А наряд по роте, естественно, остался охранять вверенное имущество — тоесть казарму, тумбочку дневального, пустую оружейку и самих себя любимых. Грамотное решение?! Да, несомненно! Поймите правильно, уже набегались по тревогам вдоволь и, если появился реальный шанс «наступить на гофрированный шланг» или «закоротить на массу», то не воспользоваться им — грех.

Пока за колючей проволокой, что несколькими неприступными рядами опутывала наше великое учебное заведение шли «кровопролитные» бои… Кстати, о колючке! Такое количество колючей проволоки, наверное, все же оправдано — чтобы всякое быдло с «гражданки» не смогло пробраться через забор военного училища, затесаться в курсанты и овладеть суперсекретными знаниями, во как! А может наоборот — чтобы мы, овладевшие этими самыми суперсекретными знаниями, не сбежали. Ведь далеко не каждый способен осознать своё счастье. К такому счастью надо привыкать долго, иногда десятилетиями. И лучше в отдалённых гарнизонах, чтобы сравнить было не с чем. Посвятить себя всего без остатка, служению великой цели, пока эта цель присутствует, конечно, а потом уже как получится — выбирайся из этих скотских мест сам, по мере сил и возможностей. Легкой жизни никто не обещал, тяготы знаете ли, лишения всякие… А кому сейчас легко?! Простите, отвлёкся.

Так вот, пока шли ожесточённые боевые действия (по вялым крикам «Ура!», можно было сделать вывод, что силы с обеих сторон уже давно на пределе), наш наряд искренне переживал за своих товарищей. А как не переживать?! Не звери же, какие, на их месте бывали и мы сами.

Курсантская столовая сиротливо пустовала, а сухпай, отправленный для прокорма бойцов на передовую, имел маркировку гораздо более древнюю, чем наши даты рождения.