Читаем Люфтваффе: триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947 полностью

Я никогда не мог отчетливо понять логику Гитлера и оперативного отдела штаба вермахта. Их фундаментальная ошибка состояла в том, что они совершенно неправильно оценивали значение Средиземноморского театра военных действий. Они не понимали или не хотели понимать, что с конца 1941 года колониальная война приобрела совершенно иной аспект и что Африка превратилась в театр военных действий, где зрели решения, жизненно важные для Европы.

Второй их ошибкой была неспособность верно угадать цель вторжения войск альянса. Возможно, Гитлер думал, что эта операция противника не создаст непосредственной угрозы Европейскому театру военных действий и потому для противодействия ей не потребуется серьезных усилий. Я не верю, что он хотел отдать инициативу итальянцам. Скорее я склоняюсь к мысли о том, что он доверял французам.

Если бы вторжению альянса не противостояли свежие германские войска, это означало бы полную потерю германо-итальянской группировки в Африке. Не было бы никакой надежды вызволить ее оттуда, если бы ей нечем было остановить совместные действия британской 8-й армии и группировки вторжения, располагающих мощной поддержкой с воздуха и полным превосходством на море. В результате нам пришлось бы отдать всю Триполитанию, позволить противнику без боя занять французские колонии; дислоцированные там наши войска были бы вынуждены капитулировать без сопротивления. Противник получил бы в свое распоряжение идеальный плацдарм для будущей высадки на Сицилии и в Италии в начале 1943 года, которая вполне могла привести к тому, что Италия перестала бы существовать как наш союзник по Оси.

Напрашивался вывод, что необходимо сделать все возможное, чтобы оттянуть вторжение, которое в перспективе могло решить исход войны. Поскольку ставка Верховного главнокомандования и итальянское Верховное командование не предприняли никаких подготовительных мер, необходимо было быстро осуществить ряд шагов по преодолению наметившегося кризиса, одновременно думая о выработке окончательного плана действий. Больше всего меня заботил вопрос о том, как оттянуть высадку альянса и его продвижение вперед, захватив порты и аэродромы между портами Алжир и Тунис, а также защитить сам порт Тунис. Не менее важно было создать плацдарм для прикрытия Бизерты и города Тунис, где решающим могло оказаться поведение французских войск и бея. Кроме того, нужно было приложить все усилия для создания надежной базы снабжения войск.

На мой взгляд, британское наступление в Египте позволило мне достаточно хорошо понять стратегию Монтгомери. Если говорить коротко, он был весьма осторожен и методичен, что для отступающего Роммеля имело свои плюсы – он располагал возможностью быстро и достаточно далеко отрываться от противника, выигрывая время для выработки более или менее стройного плана действий.

В то же время следовало помнить о том, что даже армия, одержавшая победу, не может непрерывно преследовать противника на протяжении тысяч километров; чем многочисленнее и мощнее эта армия, тем труднее обеспечивать ее всем необходимым. Предшествующие операции преследования, проводившиеся британцами, провалились именно по этой причине. С помощью неторопливого отступления, уклоняясь от столкновений, их можно было надолго лишить возможности пользоваться портовыми сооружениями Тобрука, Бенгази и Триполи. К тому же у британцев не было хорошо организованной системы снабжения с помощью транспортной авиации. Тактическая поддержка, которую могли оказывать их войскам Королевские ВВС, действуя на малых высотах, также была ограниченной. Если бы Монтгомери решил продолжить двигаться вперед сравнительно небольшими силами или с помощью мобильных войск преследования, идя по центру или заходя во фланг, действия этих войск можно было бы отбить, выиграв время для отступления нашей основной группировки.

Это была нелегкая задача, но Роммелю она была по плечу. Несмотря на все трудности, он выполнил бы ее, если бы в глубине души не противился самой этой идее. Он хотел вернуться обратно в порт Тунис, а если представится возможность, то пойти еще дальше. Он выдавал желаемое за действительное, и это было слабым местом в его стратегическом мышлении.

Разумеется, группировка вторжения под командованием Эйзенхауэра была наилучшим образом вооружена и оснащена; его войскам не терпелось начать действовать, но у них не было боевого опыта. Поскольку британская 8-я армия находилась далеко, некому было оказать им поддержку. На сложной пустынной и гористой местности с таким противником вполне могли бы потягаться даже не обладающие большим опытом, не привыкшие к африканскому климату германские части, но их следовало быстро и в достаточном количестве перебросить к месту боевых действий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии