Люфтваффе: триумф и поражение. Воспоминания фельдмаршала Третьего рейха. 1933-1947

Бои в районе озера Тразимена, проходившие с середины июня до середины июля, позволили мне осуществить мой тактический замысел. Однако к востоку от дороги, соединявшей Сиену и Флоренцию, лучшие германские моторизованные дивизии оказались растянутыми, словно Нитка жемчуга, хотя в спорадических столкновениях с противником им все же удалось постепенно затормозить наступление американского 6-го корпуса. Сковав эти весьма ценные германские силы на не представлявшем большого интереса фланге, американский 4-й корпус внес значительный вклад в успех мощного броска войск альянса от Сиены до Флоренции.

20 июля и итальянский театр военных действий

Вечером 20 июля Геринг позвонил мне в мой штаб. До этого момента мне ничего не было известно о заговоре. В 1942 году Герделер попытался вступить со мной в кок-такт, но безуспешно – тогда до меня невозможно было добраться. Никаких волнений и беспорядков в частях – ни на передовой, ни в тылу – не было. За исключением нескольких офицеров, которых впоследствии мне пришлось защищать, известие о заговоре было полной неожиданностью и для сухопутных войск, и для военно-морских сил, и для люфтваффе, и для войск СС. Я был от всей души рад тому, что дело обстояло именно так.

В Италии мне никогда не приходилось слышать, чтобы в каком-либо из штабов или в какой-либо из частей обсуждались вопросы политики. Слишком много сил отнимала у людей война, солдаты слишком хорошо осознавали обязательства, которые накладывала на них военная присяга, слишком ясно ощущалось влияние личности Гитлера. К тому же о его преступных действиях было известно слишком мало для того, чтобы против него мог возникнуть заговор. Однако я считаю исторически важным поразмыслить над тем, что случилось бы в Италии, если бы заговорщики одержали победу. Если для большей ясности использовать обобщение, то можно сказать, что под моим началом находились «республиканская» армия, «империалистические» военно-морские и «национал-социалистические» военно-воздушные силы. Взятые в кавычки прилагательные достаточно ясно отображают явное отсутствие единства в позициях видов вооруженных сил. В свете всего этого, а также с учетом фанатичной преданности многих Гитлеру объявление о гибели фюрера и призыв заговорщиков к армии, ВМС и ВВС поддержать их спровоцировали бы острейший антагонизм, мятеж против отступников и предателей, обосновавшихся в верхах, и, по всей вероятности, кровавые столкновения. Даже при том, что, несмотря на военную присягу, в армии в 1939 году существовала определенная питательная среда для антигитлеризма, в 1944 году ситуация определенно была иной. По мере того как в армию, ВВС и ВМС приходило все больше горячих сторонников Гитлера из молодежного национал-социалистического движения, атмосфера во всех частях и подразделениях менялась. Поскольку эти молодые люди составляли большинство в каждом подразделении, выражений недовольства действиями Верховного командования было немного. Эти люди были совершенно искренне преданы Гитлеру; они дали фюреру клятву и были готовы отдать за него жизнь. Хотя заговорщикам удалось увлечь идеей смещения Гитлера некоторых генералов и небольшое число представителей интеллигенции, дальновидных или просто недовольных, переворот требовал более серьезной психологической подготовки. К тому же лидеры заговорщиков были отнюдь не уверены в том, что альянс проявит по отношению к ним сочувствие. Напоминанием об этом может служить Касабланка!

Со времени заговора прошло немало лет, которые для нашего народа были годами страданий. Однако до сих пор подолжаются оживленные споры по поводу этого события. Одни считают людьми чести заговорщиков, другие – тех, кто отказался участвовать в заговоре. Предатели они или нет, я слишком уважаю его участников, которых, за редким исключением, лично знал или знаю, чтобы сомневаться в том, что они руководствовались самыми благородными побуждениями.

При том что наша группа армий достаточно успешно использовала сдерживающую стратегию там, где противник шел на прорыв особенно рьяно, – в районах, примыкающих к Флоренции, и на Адриатике (я имею в виду период до середины августа), ее усилия сберечь дивизии для битвы в Апеннинах оказались безуспешными; высвобождать-их для этой цели удавалось лишь в исключительных случаях.