Решение о защитных мерах, которые слишком долго не предпринимались нами из-за чрезмерной уверенности в прочности «линии Марета», нужно было принимать раньше и реализовывать его более оперативно. Кроме того, наши действия в воздухе не соответствовали требованиям момента. Когда боевые действия сместились к рубежу Макнасси – Гафса – Эль-Геттар, возник очень неприятный кризис, который потребовал моего немедленного личного вмешательства. В районе Макнасси, например, германо-итальянским войскам удалось выйти из окружения только благодаря военному искусству полковника Ланга. В целом решающим для серединных участков нашей обороны, находившихся на стыке между двумя группировками Оси, стал период с 21 по 27 марта. Он ясно продемонстрировал отсутствие энергии и активности в руководстве нашими войсками. Я достаточно часто просил изменить это положение, но так ничего и не добился.
27 марта нарастающее давление 8-й армии в районе Эль-Хамма, перед которым наши спешно собранные в кулак зенитные части создали вполне надежный противовоздушный барьер, а также все более тревожные события дальше к северу вынудили нас оставить «линию Марета» и отвести войска, действовавшие на Южном фронте, на позиции в районе Чотта. Когда 7 апреля наша оборона в этой зоне рухнула, что произошло удивительно быстро, если учесть, что там у нас были прекрасные, господствующие над местностью позиции (итальянцы вновь продемонстрировали, что на них нельзя было полагаться), стало ясно, что конец Тунисской кампании уже близок. Тем не менее, германские войска, испытывавшие сильное давление в центре и с фланга и беспрерывно атакуемые с воздуха, сумели пройти около 200 километров до «линии Энфидавилля», сохраняя порядок, и тем самым продемонстрировали свою дисциплину и выносливость.
Когда начался наш отход с позиций в районе Чотта, наши возможности для маневра резко сократились. Многочисленные штабы, тыловые службы и тому подобное теперь не столько помогали, сколько мешали продолжать сопротивление. Многие из их представителей пополнили список потерь, что было неизбежно. Моя очередная просьба эвакуировать часть личного состава была, как и предыдущие, отклонена Гитлером, который опасался, что это нанесет ущерб боевому духу наших войск. Поэтому мне пришлось удовлетвориться эвакуацией из зоны боев нескольких весьма ценных военных специалистов. Почти все авиационные части и суда с малой осадкой тоже были эвакуированы, поскольку их собирались использовать для подготовки к обороне Сицилии. Мне и моим штабным работникам конечно же следовало расширить категорию военнослужащих, подпадающих под действие аналогичного приказа, касавшегося сухопутных сил.
Первые бои за «линию Энфидавилля» начались 16 апреля 1943 года. С помощью контратак 21 и 22 апреля мы добились таких успехов в сдерживании противника, что войска Монтгомери больше не возобновляли наступление в том секторе, где оно было предпринято. Попробовав на прочность разные участки фронта, командование альянса изменило направление главного удара, нацелив его в сектор, который с самого начала был самым важным, поскольку прикрывал прямой выход к порту Тунис. Дивизии Эйзенхауэра с 7 апреля вели бои с целью захвата высоты под названием Лонг-Стоп-Хилл, но лишь 27 апреля она окончательно перешла в руки британской 1-й армии. Надо отдать должное и наступавшим войскам противника, и прежде всего британской 78-й дивизии. Захватив упомянутую высоту, противник получил возможность выйти на оперативный простор тунисской равнины; с 5 по 8 мая четыре с половиной дивизии, тесно взаимодействуя между собой, после артиллерийской подготовки невиданной мощи и ковровых бомбардировок нанесли нам сокрушительный удар. Ширина фронта наступления мощной атакующей группировки была практически равна глубине ее боевых порядков. С правого фланга ее действия прикрывали французские дивизии, а с левого – четыре американские дивизии, которые, приобретя некоторый боевой опыт в предыдущих, не слишком удачных для них стычках, теперь продвигались вперед вдоль побережья в направлении Бизерты.
К 9 мая 1943 года, когда после прорыва противник захватил порт Тунис, лишь отдельные части войск Оси продолжали сопротивление. Последние из них сложили оружие 12 мая. До этого момента я поддерживал радио – и телефонную связь с германским командованием в Тунисе из Рима. Последние донесения армейского генерала фон Верста, который дрался до последнего снаряда, командира зенитчиков Нейфера и маршала авиации Кехи, под руководством которого последняя эскадрилья люфтваффе поднялась в воздух, чтобы дать бой противнику, свидетельствовали о героизме защитников порта.