Люди Зимнего дворца

Такую же мерзость запустения являл и кабинет Александра II, когда-то служивший кабинетом Александру I (он был отделан для него еще его бабкой, Екатериной II, в бытность его Великим Князем; архитектура этой комнаты была восстановлена после пожара 1837 года). Эта очень просторная комната с альковом за колоннами была из всех внутренностей дворца самой изящной и хранила отпечаток благородного вкуса XVIII в. И здесь письменный стол был уставлен всевозможными бронзовыми безделушками и портретами в изящных рамах. По стенам висели, кроме нескольких более крупных портретов (работы Винтергальтера и других первоклассных мастеров XIX в.), большие рисунки Карла Берне с военными сюжетами. Но и в этом покое пол был теперь сплошь покрыт письмами, всевозможными бумагами и поломанными вещицами. Картины и рисунки не были вынуты из рам, но стекла их разбиты, а рамы поломаны. Поломаны были и те низкие шкафы, которые тянулись à hauteur d’affaire[1108] вдоль стен. Очевидно, солдаты искали здесь золото, воображая, в своей наивности, что царь не иначе как именно в своей комнате должен был прятать свои баснословные драгоценности. Каким-то парадоксом среди всего этого развала являлась группа разнородных декоративных предметов – монументальных ламп, канделябров, каминных гарнитур и т. п., что были расставлены прямо на полу у окон. Среди них особенно поражала статуэтка золоченой бронзы, изображающая знаменитую танцовщицу Фанни Эльслер. И вот, как прикрывавший ее стеклянный колпак, так и масса всякого другого стекла, – все в этой группе было в совершенной целости и без малейшего полома. Оставалось удивляться, как солдаты, которые тут же взламывали шкафы и рамы, расшвыривали всякую всячину, вот этих вещей не коснулись и даже, вероятно, бережно обходили их в своих тяжелых сапожищах! Как это объяснить? Какое тут действовало табу? Сравнительно мало пострадали личные комнаты Николая II и Александры Федоровны. Лишь на больших портретах родителей Государыни были проткнуты штыками глаза и исчез высоко над шкафом в углу висевший портрет Государя, писанный Серовым. Чтоб достать до него, пришлось тому, кто задался целью его получить, проделать сложную гимнастику. Портрет в те же дни нашли затем на площади, но уже в неузнаваемом виде: он был весь в дырах, от живописи остался один тонкий слой, и черты лица едва можно было различить, – и видно, над ним всячески издевались – топтали ногами, скребли и царапали чем-то острым! – Удивило нас еще то, что гардеробные шкафы, которые были полны платьев Александры Федоровны, не были тронуты и платья висели в полном порядке»[1109].

Приемная Александра III в Зимнем дворце, куда попал один из двух снарядов. 1917 г.

Вечернее платье императрицы Александры Федоровны. Нач. XX в.

Отметим попутно, что платья императрицы Александры Федоровны по сей день хранятся в Государственном Эрмитаже.

Кстати, о судьбе одного из двух серовских портретов Николая II упоминает императрица Мария Федоровна. 4 ноября 1917 г. она записала в дневнике: «Зимний дворец наполовину разрушен и разграблен, последнее в особенности касается покоев моего любимого Ники и Алики – какая подлость! Великолепный портрет Ники кисти Серова эти скоты вытащили из рамы и вышвырнули в окно, а когда какой-то мальчик поднял его, желая спасти, негодяи вырвали холст у него из рук и разорвали на куски»[1110]. Как мы видим, слухи смешали правду и ложь. Один из двух портретов действительно погиб, но дворец уцелел, понеся в общем-то незначительные потери. Некоторые из царских портретов, как пишет выше мемуарист, действительно пострадали, поскольку их проткнули штыками. Эти разрывы сохранялись очень долго. Теперь они заштукованы и отреставрированы, и портреты выставлены в галереях Зимнего дворца.

Кроме грабежей на втором этаже Зимнего дворца, революционеры прошлись и по третьему этажу резиденции. Так, на третьем этаже Зимнего дворца были разгромлены квартиры Фрейлинского коридора: расхищены вещи камеристки императрицы; полы комнат покойного В. В. Щеглова покрыты изорванной бумагой; разграблено помещение фрейлины Озеровой; в беспорядке разбросаны по полу бальные и придворные платья, вынутые из взломанных сундуков графини Гендриковой; на столах оставлены патроны и социалистические брошюры[1111].

Апартаменты, в которых проживали адъютанты военного министра, министра-председателя А. Ф. Керенского, а также «бабушки русской революции» Брешко-Брешковской с ее секретаршей, тоже подверглись разгрому: сорваны драпри, занавеси, обивки и похищены мелочи; в Лобановской библиотеке вскрыты некоторые книжные шкафы.

В квартире № 23, где были сложены личные вещи императора Николая II, грабители украли только отдельные вещи: серебряные солонки, вазочки и т. п. В квартире № 8, в которой также хранились личные вещи Николая II, грабители, по-видимому, не были, хотя некоторые вещи, по мнению участников Комиссии, сдвинуты со своих мест.