Люди Зимнего дворца

Фактор опасности подвигнул императора в конце 1830-х гг. к реализации очень дорогостоящего проекта – прокладки 1200 верстовой линии оптического телеграфа, связавшего Петербург и Варшаву. В январе 1840 г. он писал И. Ф. Паскевичу: «Мы все с телеграфом еще не сладим; туманы ли, или неловкость сигналистов тому причиной – не доберемся; обещают, однако, что скоро все придет в порядок, пора! Тогда будет очень удобно нам разговаривать и сообщать друг другу взаимные новости». «Польский фактор» учитывался императором и в 1840-х гг. Во время визита императора в Польшу одну из карет, в которой ехали чиновники, сопровождавшие Николая Павловича, обстреляли. В 1847 г. он писал из Зимнего дворца И. Ф. Паскевичу: «Известие о затеях на тебя в Скерневицах доказывает, что тебе всегда должно быть осторожным, и прошу вперед брать караул».

С другой стороны, среди своих подданных, особенно простолюдинов, Николай I чувствовал себя совершенно спокойно. Фрейлина М. В. Фредерикс, вспоминая визит царя в 1849 г. в Москву, упоминала: «Он шел один, медленно пробираясь через толпу, без всякой охраны, он знал, что ни один злоумышленник не дотронется до него, потому что его боялись и любили»[578].

Тем не менее по каким-то соображениям в 1851 г. число постов дворцовых гренадер у покоев императорской семьи увеличили с 7 до 10. Хотя к этому времени Рота дворцовых гренадер из боевой части, отвечавшей за личную охрану царя, превратилась в один из элементов пышного дворцового антуража. В праздники дворцовые гренадеры составляли почетный караул и занимали посты «в особо назначенных местах». В будние дни они занимали в Зимнем дворце 36 постоянных постов. Кроме этих обязанностей, они не несли «никакой другой строевой службы»[579]. Подчинялась Рота дворцовых гренадер непосредственно министру Императорского двора. Кроме командного состава Роты, ее костяк составляли 100 гренадер[580]. Уже в 1830-х гг. за Ротой прочно закрепилось название «Золотая рота», поскольку мундиры не только офицеров, но и рядовых обильно украшались золотым шитьем.

Дворцовые гренадеры на Дворцовой площади. 1900-е гг.

О том, что Рота дворцовых гренадер была не только караульно-парадным подразделением, свидетельствует то, что ее периодически перевооружали современным оружием[581]. Безусловно, постоянное присутствие в Зимнем дворце лично преданных Николаю I закаленных ветеранов гвардии отчасти решало проблему личной безопасности царя, но в целом эти меры уходили корнями в XVIII век.

К. Пиратский. Штаб-офицер и гренадеры в парадной и повседневной форме. 1878 г.

Следует упомянуть и о том, что казарма одного из батальонов лейб-гвардии Преображенского полка располагалась на Миллионной улице. Непосредственно из помещения батальона в Эрмитажный театр вела железная дверь, имелся отработанный кратчайший маршрут по залам Зимнего дворца, и в случае тревоги гвардейцы могли немедленно оказаться в распоряжении императора. Об этом хорошо помнили и Николай I, и последующие государи. В 1882 г. Александр III, обращаясь к офицерам Преображенского полка, подчеркнул: «Есть в нашей гвардии батальон Императорской Фамилии. Но я считаю Преображенский полк еще более полком Императорской Фамилии, еще более близким нашему семейству, и в особенности Государям. Начиная с Петра, все царствующие государи и Императрицы были шефами полка»[582].

1861–1904 годы

Поскольку отмена крепостного права в 1861 г. затрагивала материальные интересы дворянства, охрану Зимнего дворца немедленно усилили. Призраки дворцовых переворотов были еще живы в его стенах. Поэтому охране – гвардейским караулам и Роте дворцовых гренадер – предписывалось соблюдать «должную осторожность».

Но время требовало создания иных формирований для обеспечения безопасности императорской фамилии. За несколько лет после смерти Николая I, Россия стремительно изменилась. Это касалось и охраны. Рота дворцовых гренадер, которая создавалась как парадно-боевая единица, фактически утратила реальную боеспособность, превратившись в караульно-парадную часть. И хотя в ноябре 1857 г. штаты Роты дворцовых гренадер пересмотрели в сторону увеличения[583], но в условиях нарождавшегося политического терроризма ее реальная полезность в деле физической защиты императорской семьи неуклонно падала. Последний раз «Золотая рота» дворцовых гренадер рассматривалась как реальная боевая единица в 1862 г., когда 20 января получила приказ министра Императорского двора, по которому в случае тревоги «все чины роты» должны были «поспешать во Дворец в малую Фельдмаршальскую залу с оружием и боевыми патронами»[584].