Люди Зимнего дворца

В 1905 г. все придворные балы отменили на неопределенное время, поскольку продолжалась Русско-японская война, да и в столице назревала революция. В конце лета 1905 г. Леонтьеву с диагнозом душевнобольной выпустили на поруки родителей, которые вывезли ее за границу. Перед отъездом она писала товарищам: «Родители мои, извлекшие меня из тюрьмы долгими и усиленными хлопотами, везут за границу. Можете сами представить, в каком настроении и с каким душевным отчаянием я туда отправляюсь. Предвижу ясно, до поразительности верно скучную, монотонную, бездеятельную жизнь, полную пустоты и одиночества. Я испытала уже эту маяту»[477].

Несмотря на прогрессирующее душевное расстройство, за границей Леонтьева примкнула к партии максималистов. В августе 1906 г. в Швейцарии выстрелом из револьвера она убила богатого буржуа, поскольку «слегка» ошиблась, приняв его за министра внутренних дел П. Н. Дурново. В марте 1907 г. ее судили швейцарским судом и приговорили к 4 годам одиночного заточения с обязательным трудом. На суде она «немного вызывающе» заявила судьям, что «не считает преступлением убить одного буржуа»[478]. Вот такие дебютантки от терроризма появились в начале XX в. в стенах Зимнего дворца.

Маскарады в «каменном Зимнем дворце» начала устраивать Екатерина II. Собственно, она только продолжила традицию устройства великолепных маскарадов, столь расцветшую при дворе Елизаветы Петровны и восходившую к маскарадам времен Петра I. Любопытно, что одно из маскарадных платьев Екатерины I сохранялось в Зимнем дворце вплоть до начала царствования Николая I. В перечне вещей, принадлежавших императрице Екатерине I, упоминается и «платье маскарадное»[479].

Виже-Лебрен, Элизабет-Луиза. Граф Г. И. Чернышов с маской в руке. 1793 г.

По традиции, 1 января Зимний дворец распахивал свои двери перед горожанами разных сословий. Новогодний маскарад, пожалуй, был самым демократичным действом в скованном железными обручами этикета пространстве Зимнего дворца. Естественно, публики самого разного материального достатка и общественного положения, во дворце оказалось много: «…публика теснилась и в просторных залах Зимнего дворца, с трудом раздвигаясь при прохождении польского. Доступ в царские комнаты был открыт для любого прилично одетого. Билет давали каждому желающему. У дверей их отбирали только для счета посетителей и записывали имена только первого вошедшего и последнего вышедшего»[480].

Описаний маскарадов времен Екатерины II в воспоминаниях мемуаристов отложилось множество. Отметим, что императрица не гнушалась посещать и публичные маскарады, к которым готовились в Зимнем дворце: «Екатерина раза по два зимою езжала в публичные маскерады. Приглашенные к ея обществу собирались во дворец, находили приготовленныя платья, маски и в большой свите за нею отправлялись. Все соблюдалось, чтоб скрыть тайну; иногда отправлялась она туда в чужой карете; но при всех предосторожностях подозрение о ея нахождении в маскераде существовало; не знали только, которая из множества особ была Екатерина»[481].

Подчеркнем, что маскарады предоставляли большие возможности для проявлений творческих начал их участников. Надо было надежно «замаскироваться», придумать нестандартную маску. Переодевание и маски давали возможность первым лицам империи немножко «поинтриговать», то есть остаться неузнанными, что позволяло хоть на несколько минут почувствовать себя обычными людьми. Это очень ценилось…