Люди сороковых годов

Своим кинжальным ударом 1-я танковая армия должна была рассечь фронт противника и создать условия главным силам 1-го и 2-го Украинских фронтов для окружения и разгрома 1-й танковой армии гитлеровцев. Танкистам предстояло пройти 120 километров - в первый день наступления они должны были продвинуться на 25 километров, во второй - на 35, в третий - на 60 километров!

Катуков понимает всю сложность этой задачи. Фронт скован бездорожьем. Все увязло в раскисшем украинском черноземе. К тому же у армии недостаточно танков. Но фактор внезапности - великая сила!.. Такие мысли проносятся в голове у генерала-танкиста, пока он слушает пояснения старшего начальника.

- Имеешь шанс отличиться, Катуков, - говорит грубовато командующий фронтом. - Тебе все понятно?.. Хорошо... Значит, через недельку будь с армией вот здесь, - он показал на карте район Тернополя, - а там - "ура", и будь здоров...

У Катукова слегка кружилась голова. Мысленно он клял себя за то, что не послушался врачей, надо было еще полежать в госпитале. По теперь уже поздно. И, подавив усилием воли свою физическую слабость, он занялся привычными делами. Надо было выяснить тысячи вопросов, связанных с предстоящей необычной операцией.

Тринадцатого утром Катуков был у себя в штабе, и сложная машина командования современной танковой армией пришла в движение. И только тогда, когда все было кончено и гвардейские танки, полностью выполнив свою задачу, вышли к Карпатам и завершили расчленение фронта противника, он снова лег в госпиталь. Сейчас Катуков медленно выздоравливал, находясь под бдительным наблюдением профессора, который не отходил от него ни на шаг.

- Ну вот, - сказал он, улыбнувшись своей подкупающей мягкой улыбкой, которая всегда так неожиданно освещала его строгое солдатское лицо, - а остальное вы знаете из газет... Как видите, дошли до самой границы, дальше пойдем уже по чужой земле, до самого Берлина пойдем, это уж точно. А вернемся домой, если доживу до этого и если все будет благополучно, уйду в отставку, поселюсь где-нибудь в роще на берегу озера, буду рыбачить и караулить лес. Всю жизнь мечтал стать лесником, а вот все приходится по солдатской линии идти...

Катуков поправил сползавший с плеч генеральский китель, на котором за этот год изрядно добавилось орденов: рядом с орденом Ленина и орденом Красного Знамени - ордена Суворова 1-й степени, Кутузова 1-й и 2-й степени, Богдана Хмельницкого 1-й степени, монгольский, английский ордена. Поймав мой взгляд, генерал сухо сказал:

- Это все не мое... Это армия получила. И те, кого уже нет с нами: Александр Бурда, Бессарабов... Помнишь их по Москве и по Курской дуге? Ну вот, нет больше их. Погибли! А какие люди! В мире не хватило бы орденов, чтобы отблагодарить их за все, что они сделали. Но вот не дошли до границы. Ты знаешь, - волнуясь, генерал всегда переходил по старой солдатской привычке на "ты" - гвардейцы-то наши добрались было до старых своих казарм в Станиславе, где стояли до войны. Первая гвардейская туда ворвалась, да пехоты не хватило, пришлось с боем отойти. Но кое-какие офицерские семьи, которые там оставались под немцами, вызволили... В общем, событий было много. Поездите по частям, богатый материал соберете. Сейчас у нас время есть для бесед, не то что под Обоянью...

Генерал достал платок и стер пот со лба. Деликатно молчавший все время профессор выразительно кашлянул: беседу надо было кончать.

- Ну, мы еще наговоримся, - сказал Катуков, метнув в сторону профессора недовольный взгляд. - Сегодня потолкуйте с подполковником Колтуновым, он вам в лучшем виде прикарпатскую операцию обрисует. А завтра поезжайте в Черновицы - красивый город, я с нашей бригадой в него еще в 1940 году входил. Нельзя упустить такой случай, посмотрите, пока мы рядом стоим.

- Пока? - недоуменно спросил я.

- На войне всякое бывает, - усмехнулся Катуков...

...С подполковником Колтуновым мы часто встречались еще на Курской дуге - тогда он был еще майором. И сейчас, встретив меня так, как будто мы расстались только вчера, он, разложив свои карты и блокноты с лаконичными по-военному записями, начал рассказывать о событиях, потрясших до основания в марте этого года гитлеровский фронт.

- Командарм, вероятно, вам уже говорил, что мы начали свой комбинированный марш из района Погребище в район южнее Шепетовка. - Как настоящий военный, подполковник Колтунов никогда не упоминал названия населенных пунктов иначе как в именительном падеже. - То, что было возможно, перебросили по железной дороге, но очень многое тащили по шоссе. Трудности были адские: не ехали, а плыли. Танки работали как тягачи. Катуковскую машину толкал сзади грузовик нашего оперативного отдела, а помощник командарма по технической части Дынер ехал на легковом автомобиле, запряженном в трактор. Офицеры связи следили за движением частей с борта самолетов. Между Казатином и Бердичевом движение контролировали офицеры, посаженные на мотоциклы с колясками. И все же в пути отстало до пятисот колесных машин - пришлось их временно оставить там, пока хоть немного подсохнет...