Люди сороковых годов

Пехота неплохо укрепилась, но удар был нанесен столь сильный, что удержаться на этом рубеже оказалось физически невозможным. Вначале гитлеровцы предприняли очень мощный артиллерийский обстрел — это было в 3 часа 30 минут утра. Лес горел, люди задыхались в дыму, но не отходили. Потом через реку бросилась вброд в атаку немецкая пехота. Наша артиллерия, поддерживая свои стрелковые полки, вела убийственный огонь из тяжелых гаубиц. Гитлеровцы несли большие потери, но продолжали атаку, наращивая силу ударов. С неба по еловой роще, где расположились наши артиллеристы, била немецкая авиация, вслед за гитлеровской пехотой шли танки.

Дивизия удерживала свой рубеж до полудня, но дольше устоять не смогла: слишком велики были потери. И наши полки начали медленно пятиться назад, отходя на запасные позиции под защитой артиллерийского огня. Артиллеристы сопротивлялись до последнего, и приказ об отходе был дан только тогда, когда впереди никого из наших уже не оставалось, а гитлеровские автоматчики просачивались с флангов. Надо было отходить к реке Кшень, в направлении на село Ольшаны.

Отход артиллерии осталась прикрывать горсточка храбрецов: меткий артиллерист Медведев, который за эти дни сжег снарядами уже четыре фашистских танка да еще один подорвал противотанковой гранатой, разведчик Ерохин, связист Загрядский, замковый Власов, писарь Бордуков, повар Фатеев и еще несколько человек. Они получили приказ — держаться, пока пушки отойдут к Ольшанам, а потом пробиваться к своим. Так они и сделали…

— Медведев! Где же Медведев? — зовут артиллеристы. — Расскажи же, как ты дрался!..

Светлоглазый юноша в тяжелой железной каске подходит и присаживается на корточки. Сорвав ромашку, он вертит ее в руках, прикидывая, с чего начать разговор. Ему, как и многим, кажется, что, в сущности, долго тут рассказывать не о чем: подбил один танк гранатой, потом еще четыре подбил всем расчетом, когда стреляли прямой наводкой, — это было, когда уже вышли к своим, — и все тут.

— Нет, Медведев, — подсказывает ему отсекр полкового бюро комсомола К. М. Райхельсон. — Ты скажи, почему ты так зло дрался. Про свое село расскажи.

— Ну, что ж про село? Сожгли село, гады. Сожгли, — повторяет он и вытирает со лба густо выступивший пот. В его светлых голубых глазах мелькает недобрый огонек. — Сожгли, — снова повторяет он. — Это было еще зимой, когда немцы отступали. Мое село называется Рытва, Орловской области. Это здесь, совсем неподалеку. Село, конечно, небольшое. Но кому свое село не мило? Вот мы пришли на позиции и стали… А я знаю, что мое село в трех километрах отсюда. Да… Ну, я и попросился у командира — разрешите проведать…

Он говорит медленно, подыскивая слова. Трудно говорить о таких вещах. Не найти слов, которыми можно было бы выразить то, что переживают сейчас миллионы людей!

— Попросился у командира… Он разрешил. Иду… Вижу, осталось у нас три дома из пятидесяти… А там, где наш дом стоял, одна труба торчит… Ну, все ж таки я мать нашел… Еще нашел сестру, братика, маминого отца… А второго моего деда немцы пристрелили… Он корову хотел вывести из сарая… Сарай горит, а в нем корова… Он говорит немцу: за что животная пропадает? А немец из автомата… Тут его и кончил… Это в феврале было… Посчитаемся, подумал я, только бы встретиться. Вот теперь и рассчитался…

О том, как он рассчитался с немцами, Медведев так и не сказал. Но товарищи, с которыми он был в бою, помогли восстановить картину этой схватки.

Когда группа артиллеристов прикрывала отход своей части, прямо на них вышла группа неприятельских танков — они двигались к реке Кшень, рассчитывая захватить переправу. У Медведева были две противотанковые гранаты. Осторожно приближались темно-зеленые немецкие машины, прощупывая путь: они опасались засады. Медведев притаился за кустом — он ловко метал гранаты и теперь был почти уверен в себе, но все-таки немного боялся. Медведев решил выждать, пока танк подойдет совсем близко, чтобы ударить наверняка. Железная громада была уже метрах в десяти, когда молодой артиллерист размахнулся и швырнул гранату под гусеницу, а сам нырнул в канаву.

Комья земли больно ударили по спине. Лотом послышались крики немцев. Медведев выглянул из канавы: танк стоял на месте с оборванной гусеницей. Люк приоткрылся, Медведев швырнул вторую гранату. И все затихло. Артиллерист подождал еще немного, потом осторожно отполз к своим, и они скрытно пробрались высокой рожью на высоту и стали наблюдать. К подбитому немецкому танку подошел тягач и утянул его в тыл. Остальные танки замедлили продвижение: гитлеровцы опасались засад во ржи. Но у артиллеристов гранат больше не было, и они, дождавшись темноты, переплыли реку Кшень, держа свои винтовки над головой.

Там, за рекой, стояли батареи резервного противотанкового дивизиона, срочно выброшенного навстречу немцам. На ходу, выжимая воду из гимнастерки, Медведев подошел к артиллеристам и деловито спросил:

— Что, вам люди не требуются?

— А ты кто такой будешь? — недоверчиво спросил сержант.