Люди сороковых годов

«За полчаса до смерти Александра Федоровича я находился вместе с ним на командном пункте бригады. Мне хотелось бы поэтому, как очевидцу, подчеркнуть проявленную им исключительную дисциплинированность, выдержку и готовность пожертвовать собой ради того, чтобы спасти подчиненных…

Я прибыл в эту бригаду в декабре 1943 года на должность помощника начальника штаба по оперативной работе. В то время 1-я танковая армия, в состав которой входила бригада, вела наступление. Догнав бригаду на марше, я представился ее командиру. Подполковник Бурда встретил меня тепло, расспросил, где и как я воевал и приказал заместителю начальника штаба майору Романову накормить меня и ознакомить с обстановкой.

Уже через несколько дней комбриг начал брать меня с собой для выполнения поручений по управлению войсками и внимательно наблюдал за моими действиями. Через несколько дней майор Романов сообщил мне, что экзамен я выдержал и что теперь я буду постоянно находиться при комбриге.

Во второй половине января мы вступили в тяжелые бои с гитлеровцами в районе Цибулево — гитлеровцы бросили против нас две свежие танковые дивизии. Бои длились несколько дней. Батальоны сражались в полу окружении. 25 января серьезная угроза нависла и над нашим командным пунктом — он оказался под огнем немецких танков, а немецкие автоматчики шли в атаку на нас.

На командном пункте находились один-единственный танк комбрига, его личная автомашина «М-1», автомашина с радиостанцией, грузовые и штабной автобус, в котором хранилось знамя бригады. Подполковник Бурда несколько раз докладывал в штаб корпуса сложившуюся обстановку, просил разрешения сменить командный пункт, но разрешение все не поступало. Видимо, там уточняли обстановку.

Комбриг приказал всем, кто находился на командном пункте, занять оборону. Мы залегли. Танк комбрига выдвинулся вперед и вступил в бой с танками противника и автоматчиками. В этот момент было, наконец, получено указание сменить КП. Александр Федорович тут же приказал отправить в тыл на большой скорости все автомашины с персоналом штаба бригады с интервалом 100–150 метров и заявил, что он сам своим танком прикроет отход. Когда мы предложили ему ехать вместе с нами в автомашине, он снова сказал: «Я вам приказываю».

К этому моменту последнюю дорогу, по которой еще можно было проехать, пересекли танки противника. На нашем командном пункте рвались снаряды и свистели пули. Выполняя категорический приказ комбрига, мы вскочили на автомашины и прямо по степи помчались в новый район. Комбриг, следуя за нами в танке, прикрывал нас огнем.

Все автомашины благополучно проскочили сквозь вражеское кольцо, но танк комбрига, ведя неравный бой, был подбит, а сам Александр Федорович был смертельно ранен. Он до конца выполнил свой долг перед Родиной:

1. Будучи выдержанным и дисциплинированным, не сменил КП без разрешения старшего начальника, несмотря на то, что обстановка была крайне тяжелой;

2. Своим мужеством и спокойствием вселил в своих офицеров и солдат уверенность, что все кончится благополучно и тем предотвратил замешательство в самую трудную минуту;

3. Невзирая на большую опасность, смело вступил в бой с превосходящими силами противника, отвлек огонь на себя и тем самым обеспечил вывод штаба на новые позиции и спасение знамени бригады, хотя и ценой своей жизни.

Бригада продолжала успешно сражаться. Когда, ведя переговоры с командирами батальонов, я сообщил им о гибели «Мороза» — таков был позывной комбрига, — танкисты поклялись отомстить за его смерть. Они дрались теперь с удвоенным ожесточением»…