Люди сорок девятого (СИ)

Но время шло, и ничего не менялось, а Морган и Джек все надеялись, поддерживали друг друга и, наверное поэтому, сумели выжить. Когда-то давно они несколько раз пробовали бежать, но все эти попытки оканчивались неудачей и переводами в другие лагеря для "особо опасных", пока друзья не оказались здесь и не услышали рассказы про Андерсонвилль. Прошел целый год, показавшийся жизнью. Они сумели выжить и в этом, проклятом Богом месте, сохранить достоинство, хоть его и пришлось спрятать под броню напускного безразличия ко всему, не сломаться. Они все еще оставались людьми, когда Фил Абнер подслушал случайно разговор часовых и пересказал его дословно всем и каждому. Большинство военнопленных отнеслось к этому сообщению равнодушно, но в сердцах Джека и Моргана снова вспыхнул огонек надежды, придавший им новые силы: их должны обменять. Эта новость стоила пинты кукурузной муки, составлявшей львиную долю дневного рациона, которую Абнер требовал в качестве оплаты за информацию. Друзья сложили свои порции, чтобы узнать новость. В тот день оба ели фасоль, три столовые ложки на брата, всыпав в бобы по чайной ложке соли, - скудные остатки суточной нормы провианта, но больше и не надо было - надежда заглушила голод. Анден, вроде, жаловался коменданту, что военнопленные прибывают, а армия требует солдат, и если срочно не придумать чего-нибудь, охранять пленных скоро будут крысы да вши. Комендант же, вроде, сказал, чтобы тот не беспокоился, потому что скоро состоится обмен пленными 61, 62, 63 года по принципу "всех на всех", и тогда ситуация разрешиться сама собой. Этот разговор услышал один из часовых, свободный от дежурства, которому, по его словам "опостылело сидеть в этой глуши с кучей янки, когда другие получают награды, звания и славу". Он немедленно побежал делиться потрясающей новостью с товарищами по несчастью, не догадываясь, что его может в свою очередь подслушать Фил. Эти вести были так похожи на сказку, что поначалу все боялись в это поверить, и лишь ночью, когда надежда окрепла, благодаря ежеминутному самовнушению, Морган и Джек стали шепотом делиться своими планами. Биггелоу хотел вернуться в Коннектикут, где у его отца была маленькая ферма, и выращивать золотистую кукурузу, часто являвшуюся ему во снах из детства, а еще ловить рыбу в глубоком прохладном озере около леса, где водились олени. "Поехали со мной, Морг", - звал он друга, и Морган машинально кивал, хотя знал, что это невозможно, потому что голос странствий не даст ему осесть на одном месте, он и сейчас не оставлял его в покое. Слишком много уже пройдено дорог, чтобы останавливаться, а тем более нельзя оглядываться назад. И возвращаться домой тоже нельзя. Никогда...

И вот теперь лежа без сна в холодной предрассветной мгле, Морган снова и снова задавался вопросом: "Какого черта Джек подставился под пулю теперь, когда до освобождения остались, быть может, часы?"

Старый солдат, больной чахоткой, закашлялся, ворочаясь с боку на бок, справа от него, и звук этот вернул Джуннайта в реальность. "Старый Фил тоже умрет, - подумал он. - И никто о нем не вспомнит". Морган часто видел смерть с того ясного дня в таком далеком сейчас Канзасе. Ему казалось, что это было вечность назад, но с того времени он слишком хорошо помнил лицо каждого мертвеца. Годы летели, подобно птицам, скрывая от Моргана ужас Фредериксберга и Колд-Харбора, донося до него лишь слабые отголоски в тревожном ночном шепоте вновь прибывших, но в лагере военнопленных люди умирали, как в сражениях, и гибель эта была еще более бессмысленной. Он поймал себя на странной мысли: узники погибают каждый день, а он больше не желает видеть это. Никогда. Глухое раздражение поднималось в его груди, сжимая горло. Морган прикрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь удержать в узде опасную ярость. И она снова свернулась внутри, будто бешеная собака: внешне - спокойно спящая, но по сути - смертоносная. Джуннайт перевернулся на другой бок и зажмурился, пытаясь сосредоточиться на исчислении овец, скачущих через забор на ферме в Канзасе, но они внезапно обернулись ордой орущих солдат, которые кинулись на него. Он вздрогнул и проснулся, дрожа от холода и с резью в пустом желудке. Звезды немного побледнели, однако солнце еще не показывалось, и только одинокий огонек Венеры завис в небе, предвещая близкий рассвет. И снова эта мысль, и снова тупая заноза боли в виске. "Почему же... Какая муха укусила его... Скоро нас обменяют... Через месяц, неделю... Всего лишь неделя... Почему же он, прождав так долго, не мог подождать еще... Или..." Нет, Джек не был похож на сумасшедшего. В виске отдавалась, билась, пульсируя, боль. Морган прижал пальцы к голове, сильно зажмурился, чтобы унять ее. Вдруг внезапное воспоминание вспыхнуло ярким огнем в его воспаленном мозгу.