Люди, которых не было

– Остин, вы должны взять меня с собой! Я должна увидеть родителей, может им нужна моя помощь. Понимаешь? Можно мне с вами? – чуть ли не умоляюще я обратилась к Остину, но его лицо было настолько сурово, что невозможно было понять его реакцию на мою просьбу. Тогда я повернулась к Нэвину, но мальчишка лишь растеряно моргал.

– Нет, – отозвался кто-то позади меня. Я сразу узнала Эвана, хоть и никогда до этого момента не слышала таких строгих ноток в его голосе.

– Ты никуда не пойдешь, Эмили! Позволь тебя спросить, почему ты встала с постели и почему ушла, не предупредив меня?

Эван был не обеспокоен, он был зол и взбешен. Он был настолько возмущен моим поступком, что еле сдерживал свои эмоции, с трудом стараясь говорить четко и ровно, а не выкрикивать слова, чего следовало бы ожидать в его состоянии. Эван смотрел на меня ожидающе, и я постаралась все объяснить уже не сбивчивыми фразами, а четко и по сути:

– Эван, послушай меня. Там мои родители. Я должна помочь им, защитить их, быть рядом с ними. Это мой долг. Я не знаю, что там творится, и не могу быть спокойна за их судьбу, пока не увижу их!

– Вот именно. Ты понятия не имеешь, что там происходит, во что превратился мир за то время, пока ты находилась здесь с нами. Я не могу подвергать тебя такой опасности.

– Я согласен с Эваном, – поддержал брата Остин, – до тех пор, пока ты еще не до конца окрепла, тебе не следует покидать горы. Мы и сами можем позаботиться о твоих родных. Ты подробно объяснишь нам, где они живут, и мы с Нэвином наведаемся туда, разузнаем обстановку, и, если им действительно нужна помощь, поверь, мы их не оставим в беде. В крайнем случае, мы заберем их с собой.

– Так и поступим, – все еще твердым голосом, но уже более спокойным, отчеканил Эван.

– Но как вы не понимаете, я должна это сделать сама! Во-первых, это мои родители, во-вторых, что, если твои братья не смогут найти мой дом? Я не смогу спокойно сидеть тут и ждать, пока они вернуться. И потом, вы не можете за меня решать! – я чуть не кричала от отчаяния.

– А я на стороне Эмили, – неожиданно к нашей беседе присоединился еще один участник, Эвелин:

– Я как никто другой понимаю ее чувства. Нет ничего страшнее, чем пребывать в неизвестности, когда дело касается твоих близких. Она должна сама отправиться с вами сегодня. Эмили справится, я уверена, – – Эвелин тепло и ободряюще улыбнулась мне, а затем повернулась к брату, – Эван, подумай, как бы ты поступил, если бы речь шла о наших родителях?

Эван посмотрел на сестру взглядом, отражающим все его душевные терзания и боль. Было видно, что он ненадолго предался тяжким воспоминаниям. А ведь и правда, я не задумывалась над тем, что уже познакомилась с братьями и сестрой Эвана, но еще не видела его родителей. Но мне сейчас не хотелось думать о возможной трагедии в его жизни, мне и своих переживаний хватало. Я не имела никакого желания причинять Эвану страдания, ведь я была так благодарна ему за свое спасение, но сейчас у меня был долг перед теми, кому я обязана появлением на этот свет. И я привела последний аргумент:

– Я же великая воительница, как вы все мне твердите, не так ли? Значит, я справлюсь! Эван, обещаю, я буду очень осторожна! Прошу тебя, отпусти меня.

– Нет.

Я не могла убеждать его более. Что же, если он не мог понять меня, придется идти против его воли и постараться убедить его братьев доставить меня на землю. Я посмотрела на Нэвина, но он лишь обреченно вздохнул и пожал плечами. Чувствовалось, что он был на моей стороне, но не решался противоречить старшим братьям. Тогда я обратила свой взгляд на Остина. Он ответил мне коротко:

– Прости, но раз Эван так решил…

Эван не дал договорить своему брату, обратившись ко мне:

– Я сказал, что не отпущу тебя, потому что ты полетишь со мной. Только так.

Я засияла от радости, но не успела сказать слова благодарности, потому что Эван уже расспрашивал брата о начале отправления в путь и просил Эвелин переодеть меня в дорогу. Потом он взял меня за руку, и мы отправились в столовую на завтрак. Хотя в такой ранний час я еще не чувствовала себя голодной, здравый разум подсказывал, что перед предстоящей дорогой следовало хорошенько подкрепиться. Все уже поели, поэтому мы сидели в столовой в полном одиночестве.

– Ты на меня злишься? – спросила я Эвана осторожно.

– Нет, – кроме этого короткого слова он больше ничего не сказал.

– Но ты очень расстроен. Это из-за того, что я настояла на своем?

К моему удивлению, голос Эвана был ровным и очень мягким, когда он ответил мне на мой вопрос: