Люди, которые всегда со мной

– Зачем вы меня Карапетом зовете? – обиженно прогундосил постовой, в длинном прыжке преодолевая расстояние от края тротуара до того места, где, облокотившись на черенок лопаты, стояла Тамар.

– Здрасьте пожалуйста! А как тебя звать?

– Товарищ милиционер!

– Товарищ милиционером пусть тебя мать зовет, ясно? Кстати, как ее давление?

– Скачет. Бабушка Тамар, мне на посту надо находиться. Движение регулировать.

– Вот как раз затем я тебя и позвала. Будешь движение регулировать. Мне нужно небольшую яму выкопать и кусок мяса зарыть. Надо, чтобы ты машины от меня отгонял.

Карапет заполыхал щеками.

– То есть как это?

Вместо ответа Тамар шагнула на проезжую часть. Старый «запорожец», взвизгнув тормозами, вильнул боком и объехал ее стороной.

– Мать, ты смотришь куда идешь? – высунулся в окно усатый водитель.

Тамар даже оборачиваться на него не стала.

– Стой где стоишь, не приближайся ко мне, – велела она Девочке и принялась копать.

Карапет махнул рукой, сдвинул фуражку на затылок и, отчаянно жестикулируя и пронзительно свистя, принялся регулировать движение. Водители притормаживали и аккуратно объезжали место, где ковырялась лопатой Тамар.

Земля на проезжей части была плотно утрамбована колесами машин, поэтому копать было сложно. Но Тамар не сдавалась.

– Или я тебя, или ты меня, – приговаривала она, громко хекала и, наваливаясь худеньким плечом на черенок лопаты, ковыряла землю. Через какое-то время дело пошло легче – под твердым заезженным настом обнаружился податливый мягкий слой почвы. Девочка с замиранием сердца наблюдала, как прабабушка роет яму, и вздрагивала каждый раз, когда на перекрестке появлялась новая машина.

– Вы только хорошо защищайте нани, ладно? – не выдержав, обратилась она к постовому.

– Делаем что можем, – напустил тот туману и крикнул, срываясь на фальцет: – Люди, расходитесь, чего вы тут не видели?

На тротуаре собралась небольшая толпа, человек десять прохожих. Прислушиваться к словам милиционера они не стали. Все с интересом наблюдали за Тамар.

– Заговоренное мясо закапывает? – наклонилась к Девочке какая-то высокая полная женщина.

– Да. Страх мне снимает.

Тамар на зевак не обращала внимания. Она выкопала яму, положила туда мясо и закидала его землей. Прошлась несколько раз туда и обратно, выравнивая землю туфлями.

– Ну вот, – вздохнула удовлетворенно, – остальное доделают проезжающие машины. Скоро и следа не останется от того места, где мы зарыли мясо.

Она прислонила к плечу лопату, сдернула с головы косынку и утерла пот с лица.

– Идите на тротуар, бабушка Тамар, – взмолился Карапет.

– Иду уже, сынок, – покладисто отозвалась Тамар, – спасибо тебе, выручил.

Прохожие пошли каждый по своим делам. Осталась только высокая женщина. Она забрала у Тамар лопату, подала руку, помогая взобраться на высокий борт тротуара.

– Кто заговаривал страх? – спросила она шепотом.

– Забел.

– А меня пять лет назад Аничка заговаривала.

– От чего?

– От бесплодия.

Тамар накинула на плечи платок, забрала у женщины лопату. Пожевала губами.

– Не помогло?

– Нет.

– Ты, главное, верь и надейся. У Бога много дверей. Если Он закрывает одну, то обязательно открывает другую.

Женщина запереливалась глазами, наклонилась к Тамар, что-то зашептала невнятной скороговоркой. Девочка робела подойти ближе, но навострила ушки. Правда, ничего, кроме туманных «у вас… у вас…», разобрать не смогла. Тамар покосилась на правнучку, прервала словопоток женщины:

– У каждого свой путь. И свой крест. Главное – не отчаиваться.

– Хорошо, – мелко закивала та, повернулась и пошла, прижимая к груди сумку. Слишком высокая, слишком крупная, она ступала медленно и тяжело, словно несла на плечах непомерную ношу. Тамар проводила ее долгим взглядом, вздохнула, покачала головой. Потом вспомнила о Карапете, резко обернулась.

– Карапет!

Обрадованный тем, что его оставили в покое, постовой давно уже перебежал улицу и снова переминался с ноги на ногу под тенью клена. От окрика Тамар он заметно занервничал, снова покраснел.

– Карапет, – не обращая внимания на его смущение, продолжила перекрикивать тарахтящее сельское движение Тамар, – передай своей матери, пусть делает компрессы! Из разбавленного яблочного уксуса! Обязательно хлопковой тканью – другая не пойдет. Только пусть прикладывает компрессы к пяткам, а не к голове! Запомнишь?

Карапет энергично закивал.

– Пошли, – обратилась Тамар к правнучке, – лопату вместе понесем, теперь уже можно мне помогать.

– Нани, а что тебе та женщина сказала? – Девочка повисла на черенке лопаты, пошла медленным шагом, приноравливаясь к скорости прабабушки.

– Детей у нее нет, а она очень хочет. Я и сказала ей, чтобы верила и надеялась.

– А почему у нее нет детей?

– Небось теплого белья не носила, вот и застудила себе живот. В холод обязательно надо носить теплое белье. Понятно?

– Понятно. Ты себе небось ничего не застудила, поэтому у тебя много детей, целых пять!

Тамар улыбнулась, пригладила спутанные волосы правнучки:

– Ты ж моя умница. И красавица!

– А я на тебя похожа?

– Нет, ты на Петроса похожа. Чего приуныла, у тебя очень красивый отец.