Люди и судьбы

Скучал в машине Пётр Михайлович полчаса, затем ещё тридцать минут, всё не верилось, что этот молодой человек с такой открытой улыбкой, с такими весёлыми глазами мог его обмануть. Через полтора часа он всё же вышел из машины, прошёлся к дому и даже заглянул в подъезд. Так и есть, чуть в глубине подъезда дырой зиял выход на задний двор. Кинули, так это всё называлось у простых людей. Казнил он себя, как мог: «Глаза честные, улыбка широкая… Получи, дурак безмозглый, Фома неверующий».

Ладно, впредь умнее будем, жаль, конечно, времени, да и бензина целый бак спалил попусту. В машине он на свет посмотрел зелёную бумаженцию, оставленную пассажиром. Что-то подсказывало, что разочарования всё ещё впереди. Боже мой! Так и есть, ни тебе водяных знаков на купюре, ни прочих самых примитивных признаков валюты. В руках у него была просто зелёненькая бумажка. «Получи ещё науку, бомбила несчастный…»

Домой всё по тем же пробкам он пробирался не менее двух часов. Кого-либо подбирать по пути у него уже не было ни желания, ни тем более настроения.

Дома праздник по случаю первого рабочего дня был отменён.

– Мариша, устал я, честное слово, устал, извини, спать пойду.

Всю дневную добычу Пётр Михайлович выложил жене. Помывшись, ушел в спальную комнату. Утренние сто баксов он заныкал, как говорят, на удачу. Спрятал на всякий случай и фальшивку. Заснуть наш бомбила ещё очень долго не мог, и не то чтобы о потерянных деньгах переживал. «В жизни всякое может случиться», – теорию этого понятия он хорошо знал, не мальчишка вроде. Два образования за плечами, некий опыт жизни. Однако, почувствовав на собственной шкуре наглость человеческого вранья, он не мог прийти в себя: «Как можно так мерзко поступать по отношению к человеку, так нагло врать в глаза? И, что интересно, мир не перевернулся, гром не грянул, молнии не было, дождь не ливанул, никто рядом не помер… Как так могло быть?»

Но вот могло, так что выводы надо делать.

Конец недели

А вот и пятница. Для себя он уже решил: в выходные ни-ни, машину в гараж, и только отдых, отдых и сон. Всё, набомбился за неделю вдоволь, надо передохнуть. Усталость он чувствовал. Нет, не физическую усталость. Покрутиться да побегать ему, здоровому мужику, только на пользу, но от чисто житейских проблем он устал чрезвычайно. Столько человеческого горя, радости, глупости, жадности, ненависти, переживаний, сколько он увидел, общаясь с клиентами в эту неделю, ему казалось, он за все свои прошедшие годы не видывал. Насмотрелся всего по самое, как говорят, не хочу.

И пьяных с их дурными претензиями пришлось возить, и трезвых, но тупых и жадных до денег по адресам доставлял. От гаишников не раз отбивался: где деньгами, а где просто на жалость брал. Пару раз гидом у иностранцев работал. Как-то шесть унитазов с рынка вёз. Счастливый владелец этой редкой керамики мало того что чуть его «ласточку» не разломал, так ещё напряг помочь ему на третий этаж без лифта затащить несчастную сантехнику. А рассчитался, наглец, как за поездку в метро. Когда Михалыч потребовал достойной оплаты, этот засранец на весь дом орал и материл его, пообещав немедля милицию вызвать. Пришлось ретироваться с десяткой в кармане. А в среду у рынка усекли его местные бомбилы, у них там, как оказалось, свой «профсоюз» есть. Чуть не отметелили, хорошо, наряд ППС рядом проезжал, успел Пётр Михайлович уехать. Трижды кидали его, и всякий раз он, как и в первый, удивлялся: как же так, как же так можно? Русского очень уж слезливого эмигранта по московским закоулкам возил, лет тридцать тот в Москве не был, так всё стены домов щупал и ступеньки целовал. Странно было всё это.

Перевозил он и покойника в морг. Хорошо заплатили. Да, было так. Однако два дня он, как наяву, видел того покойного старичка, что приволокли к нему на заднее сиденье – дескать, дедушку в больничку надо свезти. К моргу подъехали. Сын дедули объяснил: дорого нынче покойников возить, вот и наврал бомбиле про больницу. Ему, как оказалось, на такси покойника дешевле было везти.

А в общем-то, всего и не расскажешь. Натерпелся он за эту неделю прилично, но, натерпевшись, опыта поднабрался. Жизнь, точнее её задворки, успел посмотреть.

Деньжат заработал? Конечно, заработал. Единственное, что его и радовало в этой ситуации, радовало, но и смущало. Он понял уже, сколько в семью ни неси, всё будет мало. Два пацана растут, покупай одежду не покупай, всё в тряпки за неделю превращается. Поесть его огольцы также горазды, что в дом ни неси, улетает мгновенно. Опять же жена, молодая ещё, красивая, и ей подарок сделать хочется. Рада она и цветочку, и даже самой плохонькой брошечке. Ей внимание надо. А на дворе 1992 год, осень, кто знал то время, помнит, что ценники в магазинах чуть ли не каждый день менялись. На полках то пусто, то густо, если пусто, то, значит, пусто, если густо, то, значит, банки стоят с берёзовым соком или яблочный компот. Так вот и жили в те времена.

В общем, устал он за эту неделю и мечтал просто выпить водки и хорошенько выспаться.