Люди и подвиги (Рассказы)

Барышев окончил училище по первому разряду. Его манера держаться кое-кому кажется заносчивой. Ярцев встретил его, как и меня, сначала недружелюбно, настороженно. Потом некоторое время отношения были официальные. Вдруг приглашает в гости, заводит разговор о том, что пора бы остепениться. Демонстрировал благополучие семейного счастья. "Вот какая у тебя, дескать, перспектива!" Но Роме эта перспектива не по душе.

- Что ты по вечерам делаешь? - спросил меня Барышев.

- Макаренко читаю.

Барышев с удивлением на меня посмотрел.

- Вот уж ни к чему это!

Я начап горячо доказывать, сколь это нам необходимо.

- Пусть этим занимаются политработники. А мы-специалисты! - оборвал он, - Я и без педагогики справляюсь, и, как ты мог убедиться, неплохо!

- Как же ты этого добился?

- Точно объяснить не могу. Чутье, что ли... на таких, кто к военному делу страсть имеет.

- Но ведь в армию идут не по страсти, а по призыву.

- То-то и оно! - вздохнул Барышев.

- Что ж, по-твоему, надо создавать "рыцарские дружины"?

На одной страсти к военному делу далеко не уедешь.

- Слыхал!

- Ну и что?

- Послужишь, так и узнаешь. Я ведь не на собрании говорю.

И ты - не замполит. Давай перейдем к более существенным вопросам сегодняшнего вечера...

И Барышев, играючи, прищурив глаз, заглянул в бутылку, горестно вздохнул и вылил остатки вина в пустые бокалы.

- А как же с отстающими? - продолжал я. - Ведь двигаться вперед можно только всей массой.

- В том-то и беда! - живо отозвался Барышев. - Я бы еще лучших показателей добился, если бы... не от одного Омельянова избавился. Но раз ты педагог, то у меня совесть чиста! Ведь его от меня комбат к тебе перевел. Он-то еще способный, водка его губит. А есть и такой-Склепиков-того сколько не учи, толку не будет!

- Ты в этом уверен? А о том подумал, что он еще, может быть, весь в гражданке? Его оторвали от привычного дела, от родных и близких. Ты разве не знаешь, какими героями оказывались на войне именно такие люди? Дай ему освоиться, привыкнуть, поверь в него!..

- Ну, ладно, хватит! - с досадой проговорил Барышев. - Я думал, ты что-нибудь припас для дня рождения. Давай это дело поправим. Еще не поздно в ресторан на станции!

- Нет, не пойду, Роман! Спать охота!

- Ну и спи! А мне тоже одному неохота! Да и не с каждым пойдешь. Иной меры не знает, песни орет, а то еще слюни распустит. Противно. Прощай!

И Рома Барышев, крепко обняв меня по-мужски, слегка раскачал за плечи, потом сжал мою руку и, приняв подтянутый вид, ушел.

В теплый летний день Ярцев объявил:

- Волохов, завтра выезжаем в лагерь Н.

Утром погрузил в машину раскладушку, чемодан с бельем, и в путь.

Н. встретил жарой, пылью и комарами. Грузовик с трудом преодолевал слой песка. В лагере развернули палатки, установили турник, брусья и коня.

Батарея получила приказ выехать в район горы Каланчевая для оборудования огневых позиций. Моему взводу предстояло вырыть окопы для двух орудий. Солнце уже высоко поднялось, когда ко мне подошел офицер-наблюдатель-старший лейтенант Шариков.

- Посмотри, как у тебя люди работают! Не торопятся!

Я подошел к брустверу окопа и сказал Крюхе:

- Дайте-ка мне лопату!

Он отдал.

- Смотрите, как надо рыть траверс!

И я начал энергично, как приходилось в училище, кидать землю.

Глядя на меня, солдаты начали работать дружнее.

Когда я возвратил лопату Крюхе и направился в палатку, офицер-наблюдатель поравнялся со мной и приглушенно заговорил:

- Вот я тебе скажу, лейтенант! Не нравится мне твое отношение к солдатам. Хочешь у них дешевый авторитет заслужить. Все равно у них хорошим не будешь. Они всегда чем-нибудь недовольны. Солдат отслужил свое и уехал домой. А тебе служить двадцать пять лет! И на тебя будут аттестацию писать! Вот об этом и думай!

"Ну, нет! - мысленно возражал я. - Мне эта "философия" не по душе. Требовательность должна быть сердечной. Солдат и офицер - прежде всего советские люди".

Ранним утром по лагерю прошла весть: к нам приехал командующий войсками округа.

Офицеров построили перед большой картой, укрепленной на длинных тонких столбах, врытых в землю. Возле нее с указкой стоял полковник в очках, с академическим значком.

Командующий округом, сухощавый, небольшого роста, с длинными усами, похож на старого шахтера в генеральском мундире.

Развернув грудь и поглаживая вислые усы, он оглядел строй и, поздоровавшись, кивнул полковнику с указкой.

Тот начал излагать оперативный замысел предстоящих учений, время от времени поворачиваясь то к нам, то к карте, слегка касаясь ее кончиком указки.

Оперативный замысел состоял в том, чтобы устроить наступающим огневой мешок.

Командующий сделал знак полковнику - вы свободны! - и попросил пить.

Все засуетились, но воды не оказалось. Командующий, видно, страдал бронхитом, часто отхаркивался. Принесли воду в термосе, теплую. В жаркий день пить такую воду-удовольствие небольшое.

Отпив несколько глотков, командующий снова разгладил усы и развернул грудь, глаза его сверкнули. Люди, стоявшие в строго, ждали, что же он скажет.