Люди и кирпичи. 10 архитектурных сооружений, которые изменили мир

Такая власть не могла остаться незыблемой, и в сотрясаемых финансовыми кризисами 1970-х начался постепенный процесс деинституционализации – перевода пациентов психиатрии на амбулаторное лечение. Оформленное как гуманитарная реформа под эвфемистическим лозунгом «заботы об обществе» закрытие психиатрических клиник (которому способствовало изобретение нейролептиков вроде хлорпромазина, дешево и сердито запирающего пациента в собственной голове, а не в больничной палате) и домов престарелых было в первую очередь идеологизированной попыткой неолиберального правительства сократить государственное вмешательство. В отсутствие финансирования расширение больничных комплексов сводилось к добавлению малоэтажных модульных пристроек, парадоксальным образом возвращавшему больницы к отжившему свое типу планировки. В то же время больничные палаты начали заполнять жертвы деинституционализации. Как-то раз мне довелось провести месяц в крупной лондонской больнице. Палату за неимением нормальных домов престарелых наводнили пожилые, однако были и более колоритные персонажи: помешанный гибралтарец, который был убежден, что в окно залетают ведьмы, желающие его похитить, а еще постоянно норовил зажечь сигарету под одеялом; наркоман, которого старушки окружили неусыпной материнской заботой; и наконец, мужчина, однажды изрыгнувший фонтан рвоты с кровью, которая забрызгала мою газету (я читал ее на соседней кровати).

Испытывающие хроническую нехватку финансирования, переполненные больницы вызывают немалую головную боль у неолиберальных правительств, чьи граждане желают видеть отлаженную систему здравоохранения, но стараниями заинтересованных кругов в парламенте и прессы убеждены, что необходимое для этого повышение налогов в их интересы не входит. Поэтому консервативное правительство Джона Мейджора охотно ухватилось за идеологически приемлемый способ финансирования государственных услуг, впервые предложенный в Австралии, – частную финансовую инициативу. Разросшиеся при неолейбористах частные финансовые объединения вливали в медицинскую отрасль заемный капитал, обеспечивая строительство крупных новых больниц – таких, например, как рассчитанная на 987 мест Норфолкско-Норвичская, открывшаяся в 2001 году, – без повышения налогов. Норфолкско-Норвичская больница, как и большинство проектов частной финансовой инициативы, была построена за городом: это дешевле, чем в городской черте, и позволяет свободно распределить по территории равномерно заполняемые корпуса, однако большинству горожан становится нелегко добираться до учреждения. Оуэн Хэзерли об этих «вечно строящихся на отшибе» больницах отзывался так: «Типичный проект частных финансовых объединений, которых неолейбористы наштамповали уже тысячу, – чуть-чуть кирпича, волнистая пластиковая крыша, зеленое стекло и несколько ярких цветовых пятен за счет коврового покрытия»{191}.

Помимо эстетической пресности (заказчики предпочитали дешевые проекты от застройщика) проблема частной финансовой инициативы заключается в том, что, даже избавив правительство от необходимости принимать непопулярные решения, экономию она дает сомнительную. Сделки, совершаемые от лица частных финансовых объединений, оказываются неоправданно дорогими, и в результате британцы платят за строительство и оснащение больниц куда больше, чем получилось бы в результате повышения налогов. Многие критики программы видели это с самого начала, однако последствия проявились только сейчас: процент с займов, идущих на постройку новых больниц, настолько высок, что для компенсации закрываются другие государственные учреждения, включая травмпункты и отделения скорой помощи. Напрашивается циничное предположение, что этого неолибералы и добивались: опустошить Государственную систему здравоохранения (ГСЗ), чтобы потом электорат встретил маркетизацию с распростертыми объятиями. Лицемерная одержимость сокращением прямых расходов, распространившаяся в британских чиновничьих кругах, имела катастрофические последствия и для архитектурного бизнеса. Хороший дизайн стал считаться дорогостоящим излишеством, поэтому заказчики предпочитают заключать контракты на строительство «по индивидуальному проекту», откуда архитекторы вытесняются застройщиком и его штатной дизайнерской командой. Итог – банальные, обходящиеся втридорога здания и кризис профессии архитектора.