Люди и Ящеры

– Откуда вы, сударь?

– А! Понимаю. Можете звать меня Шегеном де Альбасете, если это необходимо.

Безукоризненно одетый Фердинанд наморщил лоб под безукоризненной прической.

– Альбасете? Наверное, это очень далеко.

– Боюсь, что так. Вот ведь занесло… Как я к вам попал?

– Вы были в плену у ящеров, насколько мне известно.

– Погодите… да, какие-то рептилии вспоминаются.

– Как вам удалось бежать?

– Не помню.

Тут в разговор вмешался румяный невысокий человек в пенсне.

– Не все сразу, дорогой Фердинанд! Доброе утро, монсеньор де Альбасете. Позвольте представиться: лейб-доктор Антал Петроу.

– Эге, доктор? Что ж, очень приятно.

– Позволите вас осмотреть?

– Я все еще болен?

– Думаю, что нет, раз об этом спрашиваете. Но порядок есть порядок. Устав у нас такой.

– Устав? – Монсеньор де Альбасете явно услышал очень знакомое слово. – Устав – дело святое. Что ж, действуйте.

– Вот и чудесно. Будьте добры, покажите язык. Только не поймите меня превратно, прошу вас!

Пациент усмехнулся и высунул язык.

– Тэ-эк. Еще раз, будьте добры. Благодарю. А теперь следите за кончиком моей палочки. Нет, нет, голову поворачивать не надо.

Шеген скосил глаза. Доктор тут же повел палочку в противоположном направлении.

– Чудесненько. Нистагма больше нет.

– Что такое нистагм?

– Нарушение регуляции глазных мышц. Такое бывает, когда мозг… гм, не совсем в порядке. Еще раз посмотрите на палочку, будьте добры.

– Странные у вас методы обследования.

– Вы считаете? – вежливо поинтересовался доктор.

Обследуемый пожал плечами.

– Это вы распорядились посадить меня на цепь?

Доктор покаянно развел руки.

– Уж простите. Я до сих пор не уверен, что вы умеете летать.

– Я так говорил?

– О да. И пытались доказать. Правда, при этом требовали какой-то пульт.

– А пульт нашли?

– Никто не знает, что это такое. У нас пульты не водятся. Вы будете еще пытаться взлететь?

– Нет. Без пульта не могу.

Доктор быстро заглянул ему в глаза.

– Да? Вот и славно. Если вас не очень затруднит, станьте вот так. Зажмурьтесь, пожалуйста, а руки вытяните вперед. Это называется позой Ромберга…

Монсеньор де Альбасете весьма удивился.

– Он что, первый принял эту позу, Ромберг?

– Вероятно. В некотором роде… Только это было еще там.

– Где?

– Ну там… не здесь. О! Отлично. Сейчас я буду колоть вас иголкой, уж извините. Больно?

– Еще бы! У вас, вероятно, диагностера тоже нет?

– Боюсь, что так. Ни пульта, ни диагностера в замке нет, – с огорчением сказал доктор, продолжая орудовать иголкой. – Вот когда я колю справа и слева ощущения одинаковые?

– Да. Одинаково неприятные.

– Извините за беспокойство, монсеньор.

– Не за что. Устав. Меня беспокоит другое. Как вам сказать…

– Да как нужно, так и говорите.

– Хорошо. Тогда ответьте, вы имеете право на откровенность?

– Э-э, сударь, не требуйте откровенности от врача.

– Поразительно! Вы честно сознаетесь, что не будете говорить правды?

– Отчего же? Буду. Но не всю. Устав, молодой человек. Но вот вам лучше говорить всю правду.

Шеген молча поднял брови.

– О здоровье, только о здоровье! – смутился доктор. – Сколько вам лет, кстати?

– Вас интересует биологический возраст?

– Разумеется. А какой еще бывает?

– Релятивистский.

Доктор озадаченно поправил свои стеклышки.

– Ретили… рептили… нет, не надо. Просто скажите, сколько вы прожили на самом деле.

– Триста девятнадцать геолет.

Доктор секунду молчал.

– М-да… Триста девятнадцать. Я правильно понял?

– Вас это удивляет?

– Немного.

– Почему? Лично вы выглядите лет на двести постарше. Я не ошибаюсь?

Доктор совсем снял пенсне.

– Да, я человек не первой молодости, – уклончиво сказал он. – Ну-с, ваша физическая форма весьма прилична.

Шеген усмехнулся.

– А психическая?

– Полный порядок, полный. Но если будут беспокоить голоса – я в вашем распоряжении.

– Не понял. Какие еще голоса?

– У нас, знаете, сложно отличить галлюцинацию от реального привидения.

– Реальные привидения?

Доктор вздохнул.

– В том смысле, что на самом деле водятся. И поверьте, они куда меньшая редкость, чем пришельцы… оттуда. – Доктор поднял глаза к потолку. – Из космоса. Вы то есть, монсеньор. Признаться, лично я имею честь впервые… Привидения же показываются не часто, но… вполне.

– И что они из себя представляют?

– Ничего особенного. Туманны, но от ветра не колышутся, а на свету бледнеют. В общем, все как полагается.

– Чем же реальные привидения отличаются от прочих собратьев по цеху?

– Они материалисты.

Шеген рассмеялся.

– Кто, привидения?

– Реальные привидения. Очень эрудированные бестии, монсеньор. Об антибиотиках мне много порассказали. Пару раз диагноз помогли установить. И все – правда. Листериоз! Заочно, без осмотра больного. Представляете? Даже свою бестелесность умудряются объяснить. Добрый совет: не подавайте виду, что обескуражены. Иначе…

– Что, набросятся?

– Хуже, сударь. Много хуже. Насмешек не оберешься. Любят они позабавиться над смертным. Особенно одна вредная старуха.

– Вы меня озадачили.

– Вы меня – не меньше. Триста девятнадцать лет… Разрешите откланяться?

* * *