Люди и динозавры

Очевидно, за описанными процессами стоял не только Константин, но и часть «старой» военно-политической и религиозной элиты Римской империи, сделавшая надлежащие выводы из неудачных реформ Диоклетиана. Фигура святого становится важным идеологическим мостом между древними воинскими культами и христианством. Георгий, сочетавший в себе римского воина и мученика-христианина, как нельзя лучше походил для этой роли. Оставалось только совместить его с образом змееборца. Что и было сделано, предположительно не без участия самого Константина. В пользу этой версии свидетельствует, что именно в его правление появился один из первых храмов, посвященных святому Георгию. Отнюдь не случайно центром нового культа становится место захоронения святого — Лидда. Та самая область, в которой еще недавно гонители христиан, римские императоры-язычники, изображались в виде драконоборцев.

Первые церкви, посвященные святому Георгию, появляются на востоке Римской империи уже в IV веке. Он необычайно популярен среди европейской знати и рыцарей. Святой Георгий избирается святым покровителем ряда городов и государств (Генуи, Арагона, Португалии, Бургундии, Аквитании и др.).

Наибольшего расцвета культ святого достигает в эпоху крестовых походов — Георгий становится небесным патроном воинов-крестоносцев. Особую роль сыграл генуэзский культ святого Георгия — именно из Генуи крестоносцы со всей Европы отправлялись в Святую Землю. Не меньшую роль в распространении культа святого сыграли купеческие республики и ремесленные гильдии Западной Европы.

Известны многочисленные орденские структуры, посвященные святому Георгию: орден св. Георгия в Альфаме, (1201); французский орден св. Георгия (1390); орден св. Георгия Австрии, или Каринтии (основан в 1273 г., распался и был основан заново в 1468 г.), орден рыцарей св. Георгия для защиты церкви от врагов (1498) и многие другие.

Как и на Западе, решающую роль в распространении культа святого Георгия на Руси играют дружинно-княжеские круги, эстафету которых впоследствии принимает царский двор. Наиболее древние следы культа обнаруживаются в Новгороде и Киеве. Именно князь новгородский, а впоследствии великий князь киевский Ярослав Мудрый (в крещении Георгий, около 978–1054) всемерно способствовал продвижению культа этого святого.

Имя Георгий (Юрий) — одно из самых известных княжеских имен древней Руси. С именем князя Юрия Долгорукого (1090-е — 1157) связано укоренение культа Георгия во Владимиро-Суздальской земле. Долгорукий считается основателем Москвы, откуда берет свое начало особая связь города с культом каппадокийского святого.

Потомки Московского князя Ивана Калиты (около 1283–1341) умело пользовались православием как инструментом государственного строительства. Царь Иван III Васильевич (1440–1505) проявляет особый интерес к святому Георгию-змееборцу. В 1464 г. он воздвигает статую святого над парадным входом в московский Кремль (Флоровские ворота, с 1658 г. называются Спасскими). Это крайне необычное событие, ибо Русская православная церковь не одобряла скульптурные изображения, считая их «идолами». Женившись на Софье, племяннице последнего византийского императора Константина XI Палеолога (1405–1453), Иван III полагает себя преемником византийских императоров и в 1497 г. перенимает герб Византийской империи — двуглавого орла, поместив на его груди свою московскую печать с изображением конного Георгия, поражающего копьем змея. С тех пор это герб русского государства, а позднее и Российской империи.

Однако далеко не всякое изображение всадника с копьем, повергающего чудовище, было связано с фигурой святого Георгия. В русской геральдике эта трактовка закрепилась с момента кодификации российского имперского герба, осуществленной по проекту генерала-фельдмаршала графа Бурхарда Кристофа фон Мюнниха (известного в России как Христофор Антонович Миних, 1683–1767) и утвержденной Военной коллегией в 1729 г. Еще в московскую эпоху по этому поводу наблюдается странная неопределенность. К примеру, в указе от 11 марта 1726 г. (№ 4850) всадник на коне в символике императора всероссийского именуется «ездцом». Дело в том, что в московской истории XV–XVII вв. князья предпочитали изображать себя в виде всадника, вооруженного мечом или копьем, нередко побеждающего дракона или какое-либо дикое животное. Так что принимать все изображения этого ряда за святого Георгия следует далеко не всегда.