Любви навстречу

Аманда счастливо вздохнула. Внутри стало тепло – именно это чувство света и спокойствия все чаще сопровождало ее разговоры с Хантером и даже мысли о нем. Ну, кроме спокойствия, она порой испытывала нечто гораздо более волнующее не только в эмоциональном, но и в физиологическом плане. Вот и теперь – тепло, зародившись в груди и согрев ее, шариком скатилось вниз живота, заставив Аманду заерзать на стуле.

– Я ценю то, что вы для нас делаете, – проговорила она. – Меган и я ждем завтрашнего вечера с нетерпением. Встретимся на вечеринке.

– Мы тоже волнуемся и подпрыгиваем от нетерпения, – сказал он. – Кстати, еще один момент. – Голос Хантера зазвучал обманчиво непринужденно, и Аманда напряглась. – У вас, случайно, нет телефона Соланж?

– Соланж? Нет. – Аманда сглотнула и постаралась, чтобы голос выражал лишь легкое недоумение, но сомневалась, что ей это удалось. – Я даже не знаю, есть ли у нее мобильный телефон.

В пятницу Кэндис накрывала на стол. Она решила, что сегодня состоится не просто ужин, а традиционная еврейская трапеза. Поэтому она застелила стол бабушкиной кружевной скатертью и поставила серебряные подсвечники. Между ними поместила культовую серебряную чашу, которую кто-то из родственников прислал ей в качестве свадебного подарка. Вот только она не могла вспомнить, к какой именно свадьбе.

В кухне на плите доходил до кондиции суп с мацой. Говядина с картошкой и морковкой подрумянивалась в духовке. Рубленая печенка уже готова, и к ней бутылка вина из Израиля.

Она вдохнула вкусные запахи и вспомнила детство, когда по пятницам дом наполнялся предвкушением трапезы и предчувствием праздника. Пятничный ужин проходил как ритуал, пока живы были бабушка с дедушкой. Кэндис и сама не могла понять, почему именно пятничную трапезу она решила сделать средством примирения двух людей, которые очень много для нее значат. Поэтому сегодня гостей будет двое. И они не знают, что их ждет встреча друг с другом.

Дэн появился первым. Он приехал прямо из офиса и потому был в брюках и белой рубашке. Но галстук и пиджак он оставил в машине, рукава закатал и расстегнул пуговицу у горла.

Он поцеловал Кэндис, потом принюхался и закатил глаза. Пройдя за хозяйкой в кухню, Дэн положил на стол коробку шоколадных конфет и бутылку вина.

– Что-то здесь пахнет божественно, – сказал он, Кэндис налила гостю стакан вина и подумала, что вино ему понадобится. Мама вот-вот будет здесь.

– Это говяжья грудинка – традиционное блюдо еврейской кухни, особенно по пятницам. В моей семье его всегда готовят с томатным соусом, но вообще в этом вопросе существует большое разнообразие. Например, мама Нейтана готовила мясо на луковом бульоне. Я так и не смогла с этим смириться – мне казалось, что блюдо приготовлено неправильно. Наверное, надо было попробовать их грудинку до того, как я согласилась выйти замуж за Нейтана. Глядишь, избежала бы массы хлопот.

Дэн сидел за кухонным столом, и видно было, что ему хорошо, и он чувствует себя как дома. «Надеюсь, к концу вечера он не сбежит от меня, как еврей от свинины», – подумала Кэндис.

– Попробуй-ка вот это. – Она водрузила перед мужчиной миску с рубленой печенкой, сама намазала паштет на крекер и внимательно наблюдала за Дэном, когда он отправил его в рот.

Он прожевал, кивнул и вопросительно поднял брови.

– Рубленая печенка, – пояснила она. Дэн кивнул и уже сам намазал второй крекер.

– Вкусно, – пробормотал он. – А кто еще придет на ужин?

Кэндис замешкалась с ответом, не зная, стоит ли предупреждать Дэна о предстоящем ему испытании, когда в дверь позвонили.

– Подожди, я сейчас. – Она метнулась в прихожую. На пороге стояла Ханна с коробкой пирожных в руках.

– Гостей пока мало? – спросила она, подставляя дочери щеку для поцелуя. – На стоянке только одна машина.

Она вошла в дом и принюхалась.

– Ты готовила грудинку? – Мать была удивлена. – Есть повод для такого торжества? – Она задавала вопросы, но не ждала ответов и вошла в кухню впереди Кэндис. – И вообще, я не понимаю, почему нельзя было рассказать мне, кого ты ждешь сегодня в гости…

Она встала на пороге, увидев Дэна. Некоторое время Донован и Ханна смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Этот молчаливый поединок стал действовать Кэндис на нервы, и она сказала, пытаясь обратить в шутку не слишком веселый момент:

– Думаю, вы оба хотели бы знать, чем именно вызвана наша встреча.

Никто из гостей не улыбнулся. Кэндис вдруг очень остро ощутила противоречивость ситуации. Вот ее кухня – такая теплая, уютная, полная вкусных и дразнящих запахов. Здесь нужно болтать, смеяться, пить вино. Но вместо этого в комнате висит гнетущее молчание. «Я смогу разбить этот лед», – пообещала себе Кэндис. Она наполнила бокалы вином и продолжила:

– Я позвала сегодня вас – людей, которых я люблю. Я… – Она откашлялась, пытаясь проглотить комок, вставший в горле. – Мне бы хотелось, чтобы вы узнали друг друга получше. Уверена, если вы хотя бы попытаетесь, то найдется много тем для беседы и отношения могут быть вполне нормальными и даже дружескими.