Любушка-голубушка

Ей было ужасно страшно, потому что настало время ему говорить… настало время его мести.

– Да что вы так разошлись-то? – ехидно усмехнулся Денис. – Бьетесь тут, людям жизни разбиваете. А может, вашему сыну она, – пренебрежительный кивок в сторону Эли, – и на фиг уже не нужна? Может, он уже американку себе приглядел и вот-вот вам позвонит и сообщит о том, что решил жениться!

– Мой сын патриот России, – сказал Виктор, и Денис издал издевательский смешок:

– Ну ладно, женится на американке русского происхождения, какая разница-то?!

И Люба только сию минуту вспомнила, как меньше чем сутки назад Женька ей сказал: «Вообще знаешь, ма, неохота мне обо всем этом говорить. Денис-Иван, жены-мужья… Это уже в прошлом, и вспоминать мне о них тошно. Ну их всех!»

Нет, ну что бы ей было вспомнить об этом чуточку раньше?!

– Ну ладно! – негромко проговорил в эту минуту Иван. – Наслушался я тут… вот скажите теперь, что мне с вами со всеми делать?

Голос его звучал спокойно, однако у Любы снова холодок по спине побежал. Зря она решила, что понимает этого человека. Его вообще понять невозможно. Он сунул руку в карман куртки, и она знала, что не удивится, если Иван выхватит пистолет и застрелит их здесь в этой золотистой роще: Элю за то, что отказала ему, Любу и Виктора – за то, что помогали ей, Дениса – за то, что сделал его объектом своих интриг…

И тут зазвонил телефон.

Любин телефон.

Она медленно расстегнула сумку, затравленно глядя на Ивана, почему-то не сомневаясь, что он сейчас выхватит-таки ствол и запретит ей брать трубку, но он ничего такого не сделал, а просто смотрел, как она достает свой простенький телефончик, как смотрит на дисплей…

«Женька», – высветилась надпись.

«Какой Женька?» – была первая мысль. Потом шарахнуло догадкой – да Женька же! Он же единственный! И накатило облегчение: теперь Иван их не убьет, потому что она сейчас скажет сыну, где находится и кто с ней. И тут же пронзило ужасом: да ведь тогда Иван и Женьку должен будет убить!

А потом ей стало стыдно за эту выдуманную детективную дешевку, и она нажала на кнопку ответа.

У телефона был слабоватый звук, поэтому Люба всегда включала громкую связь, и вот сейчас голос сына внезапно зазвучал так отчетливо, настолько во всеуслышанье, что на Любу удивленно уставились и Виктор, и Иван, и Денис, и даже, такое впечатление, Черныш, а Эля вдруг опустила голову, и Люба поняла, что она плачет.

– Женька, алло?

– Привет, ма.

– Что случилось, почему ты звонишь?

– Да у меня тут новость…

– Новость? – переспросила Люба и растерянно взглянула на Виктора.

– Я хотел тебе сказать… это личное дело, я даже сам не знал, что так получится…

– Кажется, вечер перестает быть томным, – негромко проговорил Денис, перехватил ошарашенный взгляд Любы и ухмыльнулся, подмигнул: – А что? Я тоже книжки читал! Тоже умею цитаты цитировать! И предсказывать будущее могу, так что и к гадалке не ходи!

– Ма, кто там около тебя? – спросил Женька, уловивший, видимо, чужой голос. – Ты где? Или это телевизор работает?

– Я в Болдине. Мы с папой приехали… – Голос сел, пришлось откашляться. – У меня тут дела по работе, я попросила папу меня привезти.

– Вы помирились? – обрадовался сын.

– Мы помирились. Мы теперь друзья, – ласково произнесла Люба, и Женька разочарованно вздохнул, все правильно поняв: – Ну вот, а я подумал…

– Подумал он! – раздраженно фыркнул Иван.

Люба растерянно на него оглянулась, но Женька заговорил снова:

– Ладно, слушай, не в этом дело. Это просто фантастика, что ты в Болдине! Я-то хотел тебя попросить позвонить именно в Болдино, но раз ты там… Может, зайдешь в один дом? Это на улице Мира, 12.

Эля подняла голову. Лицо у нее было бледное-бледное.

– А там что? – спросила Люба настороженно.

– Там девушка одна живет, Эля Пашутина. Помнишь, ты меня про нее спрашивала, на фото ее видела?

– Ну да, и ты сказал, что она чудесная.

– Ну да, – вздохнул Женька. – Она чудесная, а я, кажется, дурак. Ты не могла бы туда сходить и как-то узнать… может, у соседей спросить… вышла ли она замуж за Ивана?

– Вот те на, – фальшивым голосом воскликнула Люба, прижав ладонь к горлу, – зачем тебе такие подробности чужой жизни?

– Да это жизнь не чужая. Это моя жизнь! – крикнул Женька. – Мам, сходи, мне это нужно, до такой степени, что…

– Она не вышла замуж за Ивана, – сказала Люба. – Погоди-ка.

И она протянула трубку Эле. Девушка взяла ее и смотрела на маленький черный эбонитовый предметик, из которого несся встревоженный голос:

– Мама! Не вышла? Точно? Тогда скажи ей…

– Выключи громкую связь, – посоветовала Люба.

Виктор подошел к Эле, поднял ее под мышки и помог утвердиться на подгибающихся ногах:

– Быстро отвечай! – приказал сурово. – Ты представляешь, сколько стоит этот звонок? Он же разорится!

Эля хлопнула глазами и закричала что было сил:

– Женечка! Это я! Я тебя жду! Я тебя люблю!

– Да! Да! – раздался безумный голос сына. – Не может быть! Да!

И стало тихо.

– Ну, там связь такая, – пожала плечами Люба, забрав трубку у Эли. – Но дома у меня есть его электронный адрес, приедешь – и напишешь сразу.