Любовь возврату и обмену не подлежит

Ночь провожу у Тима, а после, ни с кем кроме бабули не попрощавшись, уезжаю рано утром на электричке из города, чтобы ещё через несколько часов вылететь в культурную столицу, где меня ждёт новая жизнь с чистого листа.

Разглядываю украшение, аккуратно почти невесомо скольжу по нему пальцем, ощущая каждую неровность. Какой же красивый комплект. Я его оставила у бабули, чтобы не рвать себе душу ещё больше.

Да, тогда, на выпускном, мы хорошо провели время, но я не дала тому мгновенью запудрить себе мозги пустой надеждой. Было очень тяжело, но я справилась, гордясь собою. Может, новое столкновение с Тимофеем и дало яркие эмоции, но во мне до сих пор сидит уверенность, что я поступила правильно. В первую очередь по отношению к себе. Возможно и можно было что-то тогда сделать, как-то исправить положение, но я явно в то время не была готова к этому. Слишком молода, слишком неопытна, слишком наивна.

Чего и говорить, но мне вдруг захотелось вновь увидеться с этим парнем, мужчиной…

Глава 21

— Готова? — приобнимаю подругу за плечи, когда мы останавливаемся перед входом в зал ресторана, в котором назначена встреча с Елизаветой Марковной.

Вчера она позвонила Алёнке и сообщила, что прилетела в город и готова с ней встретиться. Мы тут же побросали вещи в чемоданы, взяли билеты и сели в электричку, чтобы уже через несколько часов заселиться в снятую на несколько месяцев квартиру. Алёна не захотела возвращаться в ту, в которой жила с мужем, опасаясь, что тот может заявиться неожиданно и всё испортить, поэтому мы скинулись и нашли через знакомых подходящую для нас квартиру недалеко от центра в закрытом жилом комплексе. До сих пор удивляюсь, как в таком месте бизнес-класса сдаются квартиры. В моём представлении они должны быть заселены владельцами либо же пустовать, являясь инвестициями, или из-за ненадобности.

— Да чего ты переживаешь? — закатывает она глаза. — Я в полном порядке и готова к бою.

Но я вижу, что подруга нервничает, вон как сжимает ремешок сумки. Администратор провожает нас до нужного столика, находящегося в небольшом закутке, если так можно назвать место между большим окном и стеной, идущей не строго перпендикулярно ему. Нам навстречу поднимается среднего роста женщина с короткими пепельно-белыми волосами, убирающими несколько лет возраста. Очки в круглой оправе придают строгости и одновременно игривости. Несмотря на дружелюбную улыбку Елизавета Марковна окидывает нас цепким взглядом, под которым хочется признаться во всех своих грехах, даже если ничего не делал.

— Я так и думала, что вы придёте с подругой, Алёна Дмитриевна, — говорит она после приветствия и жестом приглашает нас присесть напротив. — Вы захватили документы, которые я просила?

— Конечно, — кивнув, Алёнка лезет в сумку и достаёт две папки: синюю и зелёную. — Вот.

— Отлично, — женщина тут же принимается за изучение содержимого, а мы делаем заказ.

В зале играет ненавязчивая музыка, на мой вкус, слишком громко. Мы молчим, не желая мешать адвокату. Терпеливо ждём её вердикта, потягивая фруктовый чай, к которому я заказала рулетики с шоколадной начинкой, а Алёна — вишнёвый пирог с мороженым.

Спустя несколько минут начинаю чувствовать на себе чей-то пристальный взгляд, но найти его источник не получается — обзор закрывает угол зала и колонна, у которой к тому же растёт в большой кадке деревце.

— Ну что ж, — отвлекает меня задумчивый голос, и я тут же перевожу внимание на женщину. — Не всё так плохо. С этим можно работать. Скажите, Алёна Дмитриевна, ваш муж в последнее время вёл себе необычно?

— Необычно? — задумывается подруга, стараясь что-нибудь припомнить. — Сложно сказать — мы уже несколько месяцев вместе не живём.

— И всё же, — мягко настаивает адвокат. — Может быть он связывался со странными людьми? Количество денег резко изменилось? Может, были странные звонки?

Наступает относительная тишина. Теперь молчим, чтобы не сбить Алёну с нужной мысли.

Я видела её мужа мельком и один раз, но и так могу с полной уверенностью сказать — мутный тип. От него за версту веет опасностью. Притом не притягательной опасностью, которая есть вокруг сильных мужчин с бешенной харизмой и огромным запасом тестостерона, от которых так и веет сексом, а отталкивающей, разящей гнилью, подлостью. Да, мужчина выглядит хорошо, явно следит за своей внешностью, но это всё перебивается от ощущений, которые он вызывает при взгляде в его глаза, при взаимодействии с ним.