Любовь возвращается

– Да. Я же говорила тебе, что Эйси живет здесь. В квартире наверху… той, которую ты пожелал осмотреть. Не забыл?

Он пожал плечами. Они прошлись по остальным строениям и убедились, что Мило не причинил никакого вреда. После этого внимание Слоана переместилось на главный дом.

Войдя в заднюю дверь, они прошли через просторную «грязную прихожую» и оттуда попали на кухню. Шелли принуждала себя быть вежливой. «В конце концов, – твердила она мысленно, – Слоан просто проверяет, все ли в порядке, и нужно быть благодарной ему, а не злиться и огрызаться». Пытаясь сгладить резкость своих замечаний, она подошла к холодильнику и, открыв его, спросила:

– Хочешь пить? Есть безалкогольные напитки и пиво.

– Пиво вполне устраивает, – откликнулся он, обводя взглядом уютную кухню. Он мог не любить Джоша, но должен был признать, что вкус у того был. Об этом говорили жизнерадостные цвета и продуманная обстановка. Отпивая холодное пиво из бутылки, которую Шелли ему вручила, Слоан продолжал инспектировать дом, с каждой минутой все больше чувствуя, что вторгся в чужое пространство и любуется им. Становилось очевидным: почему бы Скотт сюда ни вторгся, он не собирался что-то испортить или разрушить. Возможно, он действительно разыскивал Эйси? Слоан нахмурился. Нет, что-то не похоже. Зачем мог понадобиться Эйси человеку, который никогда не занимался честным трудом?

Шелли испытывала большую неловкость от того, что Слоан расхаживал по ее дому. Как тигр на охоте. Она чувствовала себя уязвленной и раздосадованной тем, что сразу не отказалась от его помощи. Он держался осторожно и чертовски вежливо… для Слоана… Ей хотелось подойти и как следует его стукнуть.

– Перейдем на следующий этаж? – спросил он, закончив беглый осмотр первого. Причина обследования помещений как-то позабылась. Не было никаких признаков того, что Скотт заходил в дом, а если и был там, то следов не оставил. Но Слоану не хотелось уходить. С иронией он подумал, что наслаждается присутствием Шелли, хотя язык ее тела заявлял, что она готова послать его к черту. Он ухмыльнулся. Если бы он был порядочным, пришло ему в голову, он бы давно извинился и удалился. Беда в том, что там, где дело касалось Шелли, о вежливости не могло быть и речи. «Все годится в любви и на войне», – вспомнил он известное изречение. А что было у него? Любовь или война?

– Послушай, – вдруг решительно сказала Шелли, – это уже далеко зашло. Совершенно очевидно, что ты ничего не отыщешь.

Находиться с ним в одном доме было ужасно: даже от одной мысли о нем, расхаживающем по ее спальне, у Шелли перехватывало дыхание и слабели колени. При ее чувствах к Слоану оказаться в одной комнате с ним… без посторонних глаз… в комнате с постелью…было просто опасным. И глупым. И черт побери, таким соблазнительным!

– Не вижу абсолютно никаких причин продолжать осмотр дома, – наконец промолвила она.

– А что там наверху? – махнул он рукой в сторону лестницы.

– Ничего особенного, – процедила она сквозь зубы. – Просто еще спальни и туалеты, а на третьем этаже моя мастерская… студия.

– Это то самое место, где творит знаменитая художница? Не хочешь, чтобы ее грязнили взоры обывателей?

– Вот именно! – И, отвернувшись, добавила: – А теперь иди за мной, я провожу тебя к выходу.

– Боишься показать мастерскую? – уязвил ее Слоан.

Она круто обернулась, сжав кулаки. Он не сдвинулся с места и с вызывающим видом продолжал стоять у подножия лестницы.

– Дело вовсе не в страхе, – резко проговорила Шелли, внутренне понимая, что сейчас именно страх руководит ее действиями. – Просто нет причины продолжать осмотр.

Он покачал головой. На лице отразилось изумление.

– Никогда бы не подумал, что настанет день, когда я увижу, как Грейнджер удирает от Боллинджера.

Как он и предполагал, она сразу купилась на его подначку.

– Ладно! Я покажу тебе все закоулки этого чертова дома. – Протиснувшись мимо него, она стала подниматься по лестнице. – Знаешь, иногда я тебя просто ненавижу, – прорычала она. – а после этого ты сразу же уедешь. Слышишь? Исчезнешь. Немедленно.

Ухмыляясь во весь рот, Слоан последовал за ней, с удовольствием любуясь упругим задиком, колыхавшимся перед самым его носом.

Добравшись до верхней ступеньки, она остановилась на широкой площадке и размашисто повела рукой, с поклоном приглашая его войти:

– Прошу. Будьте моим гостем.

Слоан подавил смешок и вошел в первую комнату. Она была огромной и, по всей видимости, принадлежала Джошу. Он решил так, глядя на замшевое покрывало светло-коричневого цвета на широченной постели и удобную, но, несомненно, мужскую мебель, расставленную в комнате. Поскольку он настоял, чтобы они осмотрели весь этаж, он заставил себя не пропускать ни одной комнаты, но не ожидал найти что-то подозрительное. И не нашел.