Любовь в каждой строчке

Мы заходим в соседнюю дверь, к Фрэнку. Семь утра. Давно не приходилось так рано вставать. Еще прохладно, но слабый желтоватый рассвет обещает жаркий день. Мы заказываем кофе с подрумяненным хлебом и усаживаемся на диван.

– Большой успех? – спрашиваю я, косясь на ее одежду.

Она насыпает в кофе миллион ложек сахара и размешивает.

– Мы играли до трех. Потом пошли с Хироко есть. Два концерта осталось – и нет нас.

– Вам нужно записать все свои песни, – советую я; Фрэнк приносит наш заказ. – От начала до конца.

– Не знаю, хочу ли я записывать конец, – говорит Лола, намазывая масло на хлеб. – Я подумаю. Да, кстати, я видела, как вы с Генри лежали на полу.

– Мы снова друзья.

– Да вы никогда не были просто друзьями, – замечает она. – Вы были не разлей вода, пока не появилась Эми.

– Когда-то давно он мне нравился… из песни слов не выбросишь.

– Скажи ему.

– Я сказала.

– Скажи ему в глаза и жди, что будет. Вдруг все изменится?

– А как у тебя с Хироко? – спрашиваю я. Мне всегда было интересно, есть ли что-то между ними. – Вы тоже не разлей вода.

Лола задумывается.

– Между нами нет романтики. Просто она единственный человек, с которым я могу писать музыку. Мы команда. Подумай, каких песен лишился бы мир, если бы Мик Джаггер и Кит Ричарде не творили вместе.

– Вам нужно записать свои песни, – повторяю я. – И продавать их на последнем концерте.

Она слизывает с пальца варенье. Все еще грустит, но, похоже, мое предложение ее все-таки вдохновило.

Еду домой – принять душ и переодеться. Роуз оставила мне записку на кухонном столе: «Видела вчера, как ты выходишь из приемного отделения. Хотела тебя догнать, но увидела Гаса. Все в порядке? Позвони, если хочешь, чтобы я сегодня была дома. P. S. Звонила мама. Оставила сообщение на автоответчике».

Нажимаю кнопку и слушаю маму; она рассказывает о бабушке, о Си-Ридж и о своих новых классах в школе. Собирается приехать ко мне. «Я скучаю», – добавляет она бесцветным голосом. Удаляю сообщение и иду в душ.

Когда возвращаюсь в магазин, Генри сидит за прилавком и предлагает мне кофе. Я беру у него чашку и сажусь рядом. Через какое-то время к нам присоединяются Майкл, Мартин, Джордж, Фредерик и Фрида. Приходит София с круассанами – это уже второй мой завтрак. Я спрашиваю Майкла, можно ли на время составления каталога закрыть «Библиотеку писем».

– Когда посетители заглядывают в книги, вести учет записей довольно трудно, – говорю я и осекаюсь: София явно не знала, какое именно задание дал мне Майкл.

– Зачем это? – удивленно смотрит она.

– Думаю, тебя это больше не должно интересовать, – отвечает он и разрешает мне закрыть «Библиотеку».

Я клею на витрину объявление:

«БИБЛИОТЕКА ПИСЕМ» ЗАКРЫТА

ДЛЯ СОСТАВЛЕНИЯ КАТАЛОГА.

«КНИЖНЫЙ ЗОВ» ПРИНОСИТ ИЗВИНЕНИЯ

ЗА ДОСТАВЛЕННЫЕ НЕУДОБСТВА.

Начинаю работать. Я бы совершенно потеряла счет времени, если бы не Джордж и Мартин, которые все время подходят и кладут записки в «Расколотый берег». Я разрешила им пользоваться «Библиотекой» и поэтому терпеливо молчу. Поначалу Джордж вкладывает письма в книгу аккуратно, но к последнему посланию она уже рассерженно запихивает листки бумаги между страниц.

Стараясь не влезать в ее личное пространство, я с головой ухожу в составление записи о книге «Пруфрок и другие наблюдения». Я долго перечисляю все, что написано, и в конце концов опускаю некоторые мелкие заметки. В итоге мне становится понятно, что стихотворение, которое Генри читал мне той ночью, – любовная песнь мужчины с низкой самооценкой: он никак не может решить, говорить женщине о своей страсти или нет. Записи на полях в основном оставляли люди, мимо которых проходила жизнь. Генри сказал бы, что они относятся к себе хреново.

– И почему тебе нравится это стихотворение? – интересуюсь я у Генри во время перерыва.

– Я думаю, многие любят Эллиота вовсе не потому, что хреново к себе относятся. Вслушайся в язык. Он прекрасен.

– Но в целом это про то, что герой хочет секса, так ведь?

– Я думаю, он размышляет, надо ли рисковать.

Полдня Генри помогает мне с работой и мы продолжаем спор об Эллиоте. В книге столько заметок, что мои руки устали печатать. Теперь читаю уже я, печатает Генри. Наконец, мы доходим до последней пометки, и Генри возвращается за прилавок.

Я слишком устала и решаю не браться за следующую книгу. Просто перечитываю сегодняшние записи, вношу правки, сохраняю базу данных и выключаю компьютер. Мартин еще не освободился, и я просто листаю книги. Мне давно хотелось познакомиться с «Морем» Марка Лаита. Более красивой книги я не встречала. Удивительно, что кто-то не пожалел экземпляр и оставил его в «Библиотеке писем».