Любовь в каждой строчке

В магазине светло, он озарен мягким сиянием. Я всегда любила сюда приходить. Мне нравились полированные полы и темное дерево книжных полок, корешки аккуратно стоящих книг. Нравилось, что здесь всегда можно было найти Генри. Звоню и в ожидании заглядываю в окно. Вот место, на котором всегда читала Джордж, а у нее на коленях обычно лежал кот по кличке Рэй Брэдбери. В витрине новые издания: Зэди Смит, Джеффри Евгенидис, Джонатан Сафран Фоер, Фиона Вуд, Симмон Хауэл, Нэм Ле[22] – я ни одной не читала. Приглядываюсь к книге в центре витрины – «Облачный атлас» Дэвида Митчелла. Розовая обложка, на ней – маленькая печатная машинка, вокруг которой разлетаются листки, постепенно образующие собой облака. Меня охватывает необъяснимое чувство – наверное, грусть от непостоянства этого мира.

У двери появляются Майкл и Фредерик.

– Повезло вам, что я здесь в «Скрэббл» играю, – говорит Фредерик, поддерживая Генри.

Я иду следом, несу кошелек и ключи, которые выпали из карманов Генри.

– А, папа! – говорит он, спотыкаясь.

– А, сын! – отвечает ему отец, помогая добраться до дивана. Потом возвращается и целует меня в щеку. – Мы по тебе скучали. Особенно Генри.

– Эми встречается с Грегом Смитом, – шепотом объясняю я, кивая на Генри. – Обнаружила его в женском туалете.

– Я был слишком пьян, чтобы понять, что туалет женский. – Генри все-таки услышал.

– Ложись спать, – советует ему отец. – Утро вечера мудренее.

– Пап, пожалуйста, не обижайся, – не унимается Генри, – но от безответной любви утром так же хреново, как и вечером. Даже, наверное, хуже, потому что впереди потом целый день.

– Ну, отчасти ты прав, – отвечает Майкл.

– Жертв безответной любви нужно отстреливать, – бормочет Генри.

– Это, безусловно, уменьшит численность населения, – заключает Майкл, укрывая сына одеялом.

Генри жестом просит меня подойти. Я наклоняюсь. От него разит пивом.

– Жаль, что я не получил письма.

– Да забудь ты о письме.

– Хорошо, – соглашается он. – Но я хочу, чтобы ты знала.

– О чем?

– Я скучал по тебе. – Он целует меня в губы и засыпает.

Не хочется себе в этом признаваться, но поцелуй я ощущаю на губах всю дорогу до дома. Пьяный поцелуй, поцелуй-ошибка. Скорее всего, Генри думал, что целует Эми. Он мне даже не нравится, но я все равно о нем думаю.

Паркуюсь, пытаюсь собраться с силами и встать. Из дома выходит Роуз и садится в машину:

– Ты что, избегаешь меня?

– Я избегаю себя. Прости, что так по-дурацки вела себя.

– И ты меня прости, – вздыхает она. – Я все-таки позвонила бабушке. Она пошла на уступки.

– Она назвала тебя упрямой и посоветовала хоть иногда к ней прислушиваться?

– Примерно так. Видишь, я сделаю ради тебя все что хочешь. Даже позвоню маме. – Роуз внезапно поворачивается ко мне: – Рассказать хорошую новость?

– Давай.

– Кажется, я нашла для тебя место уборщицы в больнице.

– Если это хорошая новость, то мы по уши дерьме.

– Не ругайся. Бабушка решит, что ты у меня научилась.

– Мы все свалим на Генри. Он, конечно, приличный парень, но слова «дерьмо» из его лексикона не искоренишь, – улыбаюсь я. – Не думай, пожалуйста, что я не ценю твоих стараний, но я все-таки решила поработать в книжном.

– Вот почему у меня нет детей, – вздыхает она, выходя из машины. – Помни, предложение о поездке все еще в силе.

Я лежу в постели и думаю о сегодняшнем вечере, о Генри и о поцелуе. Постепенно мысли возвращаются к Джоэлу – он был последним, чьи поцелуи для меня что-то значили. Мы познакомились на пляже, у черных скал, где мелкий песок. Он что-то высматривал в приливной заводи, и Кэл пошел к нему. Там они очень долго сидели на корточках, Джоэл исследовал пляж, искал маленькие ракушки. А в конце концов и я, кожей почувствовав взгляд, подошла к ним, потому что знала Джоэла по школе. Я много лет общалась с Генри, который едва замечал, что я девушка, а вот теперь меня наконец заметили.

В том же году мы с Джоэлом поцеловались на вечеринке. Он улыбался, и я знала, чем все это закончится. Мы нашли тихое местечко на берегу. Луна покачивалась на воде. Мы сняли с себя одежду и поплыли.

– Возвращайся, когда все наладится, – сказал он в день нашего расставания.

Сколько времени на это уйдет?.. Я засыпаю, и мне снятся облака, непрекращающийся дождь и Генри.

Большие надежды

Чарльз Диккенс

Надпись на титульном листе:

Дорогая София, тебе, в первый день нашей новой жизни в книжном магазине. См. с. 508. Майкл

Заметка на с. 50