Любовь, только любовь

Эстетическое благоговение Абу-аль-Хайра, которое Матье, по-видимому, не был склонен разделять, не мешало ему работать, и, продолжая говорить, он с исключительной осторожностью и деликатностью ощупывал сломанную ногу рыцаря. Матье неохотно отпустил Катрин и, стоя, смотрел на смуглое тело, кожа которого завораживающе блестела в пламени свечи. Катрин вновь встала у изголовья кровати. Продолжая свое дело, доктор без устали пел гимны мужской красоте в своем витиевато-лирическом стиле. Впрочем, в данном случае он говорил чистую правду. Раненый рыцарь был сложен великолепно. Длинные, гибкие мускулы под бронзовой кожей были очерчены с анатомической точностью, и на фоне белой простыни его могучие плечи, твердые узкие бедра и плоский живот, а также рука с выпирающими мускулами выделялись поразительно рельефно. Глубоко взволнованная этим зрелищем, Катрин почувствовала, как у нее холодеют руки, в то время как щеки заливаются румянцем.

С помощью рабов Абу-аль-Хайр взялся за ногу рыцаря, чтобы вытянуть ее и вправить сломанные кости. И вдруг Катрин услышала:

— Если бы этот изверг не делал мне так больно, я мог бы подумать, что я. в раю, потому что вы, без сомнения, ангел. Впрочем, может быть, вы — сама Роза, сошедшая прямо со страниц старого романа Лорри?

Она увидела два черных до мрачности глаза, в которых лихорадка зажгла беспокойные искры. Теперь, когда он пришел в сознание и открыл глаза, сходство с Мишелем было просто фантастическим, — настолько, что девушка не смогла воспротивиться искушению спросить его слегка дрожащим голосом:

— Ради всего святого, сир… Скажите мне ваше имя! Его перекошенное лицо, покрытое потом от боли, скривилось в некое подобие улыбки. Так можно было назвать эту жуткую гримасу только по сверкнувшим блестящим зубам.

— Мне больше хотелось бы узнать, кто вы, но было бы неблагородно заставлять такую прекрасную даму повторять свой вопрос дважды. Меня зовут Арно де Монсальви, и я — капитан на службе у дофина Карла.

Чтобы лучше видеть девушку, раненый попытался приподняться на локте, что вызвало яростный протест со стороны маленького доктора.

— Если вы не будете лежать спокойно, мой господин, то. вы останетесь хромым!

Черные глаза Арно, взгляд которых был прикован к Катрин, теперь с изумлением остановились на чалме его врача и на двух его странных помощниках. Он быстро перекрестился и попытался вырвать ногу из державших ее рук.

— Что это? — гневно воскликнул он. — Неверный пес, мавр? Как он осмелился прикоснуться к христианскому рыцарю, не боясь, что с него живьем сдерут кожу?

Абу-аль-Хайр издал вздох, выражавший глубокую усталость от подобного отношения. Он засунул руки поглубже в рукава своей одежды и вежливо поклонился.

— Благородный рыцарь, разумеется, предпочел бы потерять ногу? Я не думаю, что здесь есть еще один врач. И я глубоко сожалею также, что остановил стремительный поток его драгоценной крови. Такой Презренный пес как я! Я должен был дать ей вытечь до последней капли!

Этого полурассерженного, полуироничного тона маленького доктора оказалось достаточно, чтобы успокоить юношу. Внезапно он безудержно рассмеялся.

— Я слышал, что твои соотечественники — умные люди! Кроме того, ты совершенно прав. У меня нет выбора. Работай дальше. Я позабочусь, чтобы ты был по-королевски награжден за это.

—  — Чем же? — пробормотал Абу, снова засучив рукава. — Когда этот почтенный суконщик нашел вас, у вас не было ничего, кроме ваших доспехов.

Матье, со своей стороны, решил, что раненый слишком уж дерзко смотрит на его племянницу. Он тихо втиснулся между ними и начал рассказывать рыцарю, как они натолкнулись на него на берегу Эско, сняли с него доспехи и доставили в гостиницу «Карл Великий». Затем юноша, вдруг став серьезным и задумчивым, поведал им свою историю. Он был отправлен послом от дофина к герцогу Бургундскому и ехал по проселочной дороге в сопровождении единственного оруженосца, как вдруг на другом берегу реки их окружила и атаковала шайка разбойников, наполовину бургундцев, наполовину англичан, которые сбросили его с лошади, ограбили и ударили по голове перед тем, как скинуть его в реку, где, как они рассчитывали, он, без сомнения, должен был утонуть. Каким-то сверхъестественным образом, несмотря на тяжесть доспехов, он сумел добраться до противоположного берега в основном благодаря удачно подвернувшейся песчаной отмели. Собрав последние силы, он вылез на берег и потерял сознание. Он не имел представления о том, что случилось с его оруженосцем, и предполагал, что его, должно быть убили бандиты.

— Жаль, если это так, — сказал он печально. — Он был чудным мальчиком.

Пока он говорил, Абу-аль-Хайр продолжал делать свое дело, время от времени прерываемый криками боли и гнева своего пациента. Терпение явно не относилось к числу тех качеств, которыми обладал Арно де Монсальви.