Любовь стоит того, чтобы ждать

Запретила себе подобные размышления еще много лет назад, когда уходила с танцевальной Арены, раздираемая болью и ненавистью… Нет, я не пряталась от этой бездны, давно поняла, что подавлять собственные негативные воспоминания не стоит. Напротив, на долгие годы сделала боль движущей силой, полностью погружаясь в учебу и профессию… и, кажется, исчерпала ее до дна.

Но в одном я себе отказала еще тогда.

В мыслях о том, что могло бы быть, если бы…

— Мы не успеем перекусить? — Барис тоже начал одеваться, поглядывая на меня.

— Нет, — отрицательно покачала головой, подхватила небольшую сумку со всеми необходимыми личными вещами — их у меня оказалось не так уж и много, — а потом прощально махнула рукой и вышла за дверь гостиничного номера.

Моментально забывая о том, кого там оставила.

* * *

Воздушно-наземная лента перемещалась по стальным поверхностям с огромной для планетного транспорта скоростью. Но в закрытой капсуле этого не чувствовалось — здесь было тихо и комфортно, а удобное кресло можно было настроить на программу массажа, чем я и воспользовалась, откинувшись и закрыв глаза.

Удивительно, как легко было привыкнуть к таким недоступным ранее опциям. Настоящей еде, отдыху в тепле и чистоте, качественной одежде и самым удобным средствам передвижения.

У меня получилось выбиться наверх — и даже не пришлось продавать себя. И в учебе, и в работе, и в общении я принимала исключительно разумные и устраивающие меня предложения. И никому ничего не была должна, сэкономив со стипендии и вернув даже те деньги, что за меня заплатили за обучение в первые два года.

На последнем курсе выбрала дополнительную специальность техника. Хотелось не просто управлять звездолетами, но как можно точнее понимать, как происходит сам процесс. И даже то, что обязательной частью специализации была двухлетняя стажировка на самых норовых махинах под руководством какого-нибудь бугая-механика, ненавидящего только что вышедших из Академии кадетов, во всяком случае, мне такое «удовольствие» доставалось трижды, меня не остановило.

Я обожала все, что связано с кораблями.

В отличие от того, что связано с людьми…

За эти годы я толком так и не подружилась с кем-либо, если не считать Главу Академии, но с тем удавалось встретиться и поговорить крайне редко. У меня были приятели-коллеги, с которыми я не поддерживала отношений, когда уходила с корабля. Было и несколько любовников, с которыми я также не сохраняла впоследствии связи… И меня все это вполне устраивало. Я всю жизнь жила одна, и в общем-то мне это нравилось. Даже не в плане выживания, скорее, в плане простоты.

К тому же быть одной и быть одинокой — это разные вещи.

У меня есть мой космос. Танец. И память…

Теоретически, когда-нибудь я должна захотеть завести семью… Это же принято? Но профессия космического техника и пилота не сильно располагала к долгим отношениям. Неважно, работал ли ты на звездолете частной компании, у какого-нибудь богатея или заключал контракт с корпорацией, ты долгие годы мог видеть только огни звезд и космопортов. И редко кто-то, остающийся на планетах, готов был дожидаться. Или терпеть постоянное отсутствие…

Нет, были среди пилотов и прочих сотрудников и счастливые семьи, были и семейные пары, работающие на одном корабле, но чаще мы оставались одиночками… периодически вступающими в сексуальный контакт с коллегами, не более чем для взаимного удовольствия.

Меня же обнимали не руки, а космическая чернота. Я любила не мужчину, а звездную пыль. Стремилась не к теплу дома, а к остроте риска. И была более чем счастлива.

В конце концов, при сроке жизни почти в триста космических лет, я успею все, что захочется.

Центральный офис главного отделения КККС представлял собой огромное подземное здание до минус сто первого этажа. На планете Расси-17 было слишком много пористых горных областей и слишком сильные ветра, чтобы отстраиваться ввысь, как это происходило в большинстве развитых систем, так что подобный подход казался вполне логичным.

Космопорт корпорации также частично уходил под землю, я уже несколько раз взлетала оттуда и помнила байки о том, что кто-то не открыл «крышку» — так называли заградительное силовое поле вровень с землей — и чуть ли не взорвался прямо во взлетной яме. Слухи сомнительного происхождения, потому как при закрытой крышке на звездолетах нельзя было включить даже базовые двигатели.

Я провела браслетом по сканирующему устройству, зашла в капсулу лифта и нажала минус семидесятый этаж, где меня должен был ждать распорядитель А-аасар-334. Несмотря на такое имя, он не был роботом, лишь уроженцем этой планеты и распорядителем первого класса. Это означало, что, исходя из моих психолингвистических, анатомических, эмоциональных особенностей, а также полученных навыков, знаний и баллов, что за учебу, что за стажировку, он способен подобрать идеальную работу с погрешностью всего в три процента.

Высший уровень.