Любовь стоит того, чтобы ждать

Я пытаюсь понять ускользающую мысль, но не могу сконцентрироваться, я слишком сосредоточен на последних движениях то динамически выносящих почти на край круга, то заставляющих застыть в статике.

Щелк.

Мы уже почти не закручиваем хлысты. Они лишь осторожно дрожат рядом с нами, идущими друг другу навстречу скользящим шагом, не отрывая ступней от платформы. Глаза в глаза…

Потому что в борьбе Света и Тьмы не бывает победителей, они слишком важны для Вселенной.

Я не знаю, что она видит в моих глазах, потому что чувствую лишь боль и опустошение… Снова. А в ее… Прощение?

Глаза Аррины вдруг меняют цвет на фиолетовый, я слышу последние аккорды. И, оказавшись на нужном расстоянии, мы синхронно взмахиваем хлыстами и на один удар замираем неподвижно. Пока к голове каждого из нас летит светящийся кончик.

Вокруг шей у нас специальный толстый обруч, способный защитить даже от лазерного хлыста. Но он выглядит частью одеяния, потому зрители не знают, что мы не собираемся погибать.

Кажется.

Потому что в последнее мгновение, перед тем как меня коснулась лента, я понял, что Аррина чуть сменила траекторию. И хлыст, вместо того чтобы плотно обхватить шею и притянуть меня — в то время, как я притягиваю партнершу, — самым кончиком заденет одну чувствительную точку.

И падая — бесконечно долго — на пол, слышу в голове последние слова песни.

Буду сильной, высушу слезы,

Разорву любовь свою в клочья,

И она осыплется пеплом,

Лишь бы ты не приснился ночью…

И ярким озарением я уже знаю, что будет, когда я очнусь…

Я не ошибся. Все посчитали, что такое окончание танца мы и репетировали — и судьи даже добавили нам баллов. Но Аррина улетела, пока я был в отключке. А меня отправили на транзитный пункт, откуда я на следующий день отправился на околопланетную станцию Академии.

17

Двенадцать космических лет спустя.

Планета Расси-17, главное отделение КККС (Космическая корпорация Красного Сектора)

Аррина Лан

(Чтобы не возникало путаницы по поводу возраста героев. Космический год равен примерно пяти земным месяцам. Аррине на момент первого курса Академии было 20–21 год по земным меркам, на момент нынешнего повествования — 25–26)

— Уже скучаю по тебе, — голос Бариса прозвучал неожиданно, когда я засовывала голову в ворот.

Но я продолжила одеваться, никак не реагируя.

Тонкая плотная майка из специальной ткани, которая не только придерживала все, что нужно, долгое время не требовала чистки, но еще и защищала внутренние органы от мелких ранений. Обтягивающие шорты. Широкие защитные штаны и сверху куртка-сетка, выглядящая металлической, но на самом деле мягкая и тонкая.

Оставалось только завязать волосы в хвост и надеть специальные ботинки, которые, при необходимости, могли намагничиваться достаточно, чтобы прилипать к поверхности из любого сплава, известного в этой части Вселенной.

Обернулась.

Почти одетая в стандартную полетную форму техника-универсала Космической корпорации Красного секстора, в то время как мужчина, лежащий на кровати, был полностью обнажен. И надо же ему было всё испортить… Мне казалось, он вполне доволен нашими весьма редкими встречами ради секса. Собственно, я и выбрала его именно потому, что тот искал таких же отношений, не обремененных обещаниями или общением вне постели.

Хмуро посмотрела на Бариса и принялась надевать ботинки, тут же застегивая карабины…

— Послушай, я знаю, что ты не слишком… — снова начал.

— Давай не будем, — я вздохнула. И решила немного приукрасить действительность, просто ради парня. Вот такая я сегодня добрая. — Ты прекрасно знаешь, что контракт с корпорацией подписан на пять космических лет, а значит, все эти годы я даже не буду знать, в каком космопорте сойду в следующий раз. Лучше не давать никаких обещаний и…

— Дело только в этом?

— Конечно.

Врать было легко. Когда неважно, поверят тебе или нет.

Барис оказался действительно неплохим парнем, но… Меня ждал космос. И отличные перспективы. Больше мне ничего не надо.

— Угораздило же связаться с уникумом, которого поисковики сграбастали еще до стажировки, — в шутку пожаловался мужчина, а потом встал, притянул меня к себе и нежно поцеловал. Его раскосые серые глаза смотрели с нежностью и пониманием. Похоже, обмануть его не вышло. — Наверняка в Академии ты легенда… Лучшая ученица десятилетия? У тебя был высший рейтинг после выпуска за все годы?

— Почти, — пожала плечами.

Потому что высший рейтинг был у другого кадета.

Но я не собиралась об этом думать.