Любовь слепа

— Ну, разумеется! — воскликнул Ричард и расхохотался густым, сочным басом. — Но я уверен, милорд, что леди Элайя уже по достоинству оценила ваше умение ослеплять.

— Она не из тех женщин, на которых производит впечатление показной блеск, — заметил Джордж.

— Разве? — переспросил управляющий, и Джордж не понял, говорит ли тот серьезно или продолжает шутливый обмен репликами. — Тем не менее я думаю, что Равенслофт произвел на миледи вполне благоприятное впечатление.

— Да, ты, пожалуй, прав.

— У меня совершенно достоверные сведения — Герберт подслушал разговор воинов из свиты сэра Томаса.

— Ну, тогда я рад, — честно ответил Джордж, — поскольку она задавала немало вопросов. — Затем, решив, что сейчас не время вести серьезные беседы, он улыбнулся и добавил: — Ради Бога, Ричард, хоть ты меня ни о чем не спрашивай! Я так устал придумывать ответы — или, вернее сказать, отговорки.

— Неужели это необходимо?

— Увы, да! Мне кажется, ни сэр Томас, ни его дочь не одобрили бы размер суммы, которую я потратил на возведение каменной кладки, так что, когда Элайя поинтересовалась, во сколько мне это обошлось, я дал ей весьма приблизительный ответ. — Сокрушенный вздох Джорджа был почти лишен притворства. — Слава Создателю, сэр Томас был не столь любопытен.

— Он ни о чем не спрашивал?

— Спрашивал, но не так много, как она. Ричард покачал головой, сочувствуя хозяину.

— Сэр Джордж, — предостерег он, — негоже начинать семейную жизнь с обмана. Честность в браке — это главное.

— Ты говоришь слишком уверенно для убежденного холостяка.

Ричард вновь расхохотался.

— Ваша правда, милорд! Однако не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: ваша невеста относится к женщинам, во всем предпочитающим откровенность; так что я думаю, она не потерпит обмана ни от кого, даже от вас.

Джордж пожал плечами.

— Я твердо придерживаюсь мнения, что ни один мужчина не должен быть вполне откровенен с женой, если желает сохранить мир в семье.

— А жена его должна вести себя так же, милорд?

— Разумеется, нет.

— Тогда это несправедливо.

— Послушайте, сэр Ричард, мы же не в суде, — прервал его Джордж, нетерпеливо отмахнувшись. — Речь идет о браке. Кроме того, с какой стати ей лгать мне? Я не собираюсь препираться с женой о цене нового платья, которое она пожелает заказать.

Ричард нахмурился, хотя глаза его по-прежнему искрились весельем.

— Боюсь, вы неправильно судите прекрасный пол, сэр Джордж. Поверьте моему слову, женщины — по крайней мере большая их часть — лгут с рождения. Их с колыбели учат водить нас за нос, и они охотно плетут небылицы — ради сохранения мира в семье или просто из страха наказания. Так что простите мою назойливость, милорд, однако мне кажется, вы должны по достоинству оценить честность и прямоту леди Элайи.

— Ты прав, Ричард, — хлопнул управляющего по плечу Джордж. — Я уверен, дочери сэра Томаса в голову не придет обманывать меня, хотя она весьма своевольна.

— Сэр Джордж! — Собеседники обернулись, услыхав чей-то встревоженный голос. К ним торопливо приближался Герберт Джоллиет, лицо его раскраснелось, однако явно не от быстрой ходьбы.

— В чем дело? — резко спросил сэр Джордж.

— Приданое, милорд. Там вовсе не то, что вы ожидали…

Джордж состроил гримасу.

— Надо было догадаться, что наши с сэром Томасом представления о движимом имуществе не совпадают, — сказал он, представляя мотки грубой, неокрашенной шерсти и свечи из овечьего жира вместо тонкого белого полотна и стройных восковых свечей. — Как ты считаешь, приданое стоит пяти сотен золотых?

— Да, милорд, однако…

— Тогда хватит об этом.

В эту минуту гул голосов смолк, так что, когда сэр Ричард кашлянул, всем показалось, что в зале грянул гром. Управляющий взглянул через плечо сэра Джорджа, и на лице его появилось непритворно изумленное выражение.

— А вот и ваша невеста, милорд. Джордж обернулся и увидел Элайю на нижней ступеньке лестницы, ведущей в башню. На ней было знакомое ему зеленое платье, а тщательно расчесанные волосы струились по плечам до талии густыми блестящими волнами. Джордж подумал о том, что любой мужчина с наслаждением прикоснется к этим шелковистым прядям. В мерцающем свете факелов ее сияющие глаза казались особенно выразительными, а лицо с застывшим на нем гордым и даже несколько надменным выражением могло бы сойти за лицо королевы. Не скромная и робеющая невеста предстала перед гостями, а настоящая дама, страстная, сильная и решительная.

Судя по наступившей в зале тишине, собравшиеся были поражены этим неожиданным видением не меньше, чем сам Джордж. Быстро взглянув на Ричарда и Герберта, он заметил, что братья рассматривают его будущую жену с явным неодобрением.