Любовь серого оттенка

Агрессивно сдергиваю с себя капюшон, который прятал мои белые пряди от глаз «темных». Огромная толстовка, похожая на ту, что я держу в руках, служила защитой от лишнего внимания.

Запах его одежды наполнял меня силой. Это так странно, но с каждым вдохом я все больше упивалась тем, что всегда радовало мое сердце.

Это не просто физическая пытка. После таких адских мук, которые в моем случае были еще далеко не сильными, хочется умереть. Они не показывают жизнь «светлых», а просто выдавливают остатки души из неокрепшего организма. Никому не понравится чувствовать себя полумертвым.

Надеюсь, Брайен понял, что это из-за контуженого состояния я так холодно с ним рассталась.

Сердце кольнуло, как только я вспомнила о нем. Еще один косяк в мою копилку. Я постоянно оступаюсь, и даже сейчас я не смогла выдержать испытания.

— Ты оглохла? — строгий голос вытягивает меня по струнке. Я вскакиваю и сбрасываю задумчивую пелену с глаз, сглатывая осадок суетливого и холодного прощания.

— Что ты тут делаешь? — прячу кофту за спину и молюсь, чтобы личность Брайена никогда не была раскрыта.

— Это я тебя должна спросить. Я нахожусь в своей квартире, а вот ты где была всю ночь?! Что это за вещи?!

Медленно поворачиваю, голову следуя ее указаниям. На кровати лежало мое черное платье.

— Ты рылась в моих вещах? — вновь смотрю на нее, удивляясь такому поведению. Она никогда не лезла в мое личное пространство. Но и у меня раньше секретов не было…

— Я была обеспокоена! — начала оправдываться она. — Ты вела себя странно после той ночи.

— Ты хочешь сказать, что всю эту ночь поджидала меня? — хмурю брови, делая строгий вид, хотя дрожащие пальцы с потрохами выдавали мое волнение.

— Я давно должна была заглянуть к тебе ночью.

— Я прошу тебя, только не надо устраивать скандал, — аккуратно кладу толстовку на кровать, не сводя глаз с разозленной мамы. Первый раз я вижу в ее взгляде столько ярости и ненависти. Остается только глотать слова и ждать, когда она выпустит наружу чертей, появившихся из-за меня.

— Кто он? — холодный вопрос и пронзительный взгляд. Я теряю последние капли уверенности в себе.

— Неважно, — мямлю я. — Это мое личное дело.

— О чем ты говоришь?! — вскрикнула она, но тут же замолчала, чтобы не разбудить остальных членов семьи. — Ты ночами пропадала непонятно где и непонятно с кем, и хочешь, чтобы я продолжала оставаться в стороне?! — ее громкий шепот сильно давил на мое сознание.

— Со мной все хорошо. Я не пострадала, — спешу успокоить ее, но огонь в ее глазах вспыхивает с новой силой.

— Ты, возможно, и нет, но Дэйв наверняка пострадал из-за него.

— Откуда ты знаешь, что я хожу с «ним», а не с «ней»? — с подозрением спрашиваю у нее.

— Мужская толстовка о многом говорит. И его запах, запах убийцы…

— Он не убийца, — сразу затыкаю ее. — Хватит думать, что «темные» — это одни маньяки и чудовища. Пора перестать мыслить древними стереотипами. Нам врали. Всегда.

— Ты сбегала из дома с «тёмным» и смеешь сейчас затыкать меня?!

— Прости, но я не позволю делать из него монстра.

— Кем бы он ни был, он уже труп, — что-то злое блеснуло в маминых глазах, и она поспешила покинуть комнату. Я успела поймать ее за руку, несмотря на возникшую боль в груди.

— Что ты имеешь в виду? — поворачиваю голову в ее сторону и, со страхом услышать ужасные слова, фокусирую взгляд на ее глазах. Она все так же зла, но теперь некая уверенность держала под контролем ее эмоции и гордо поднимала подбородок.

Она толком ничего не спрашивает, словно знает все до мельчайших подробностей. Ее не интересует то, как я стала общаться с «тёмным» и во что переросла наша вражда. Нет никаких вопросов, она лишь только источает агрессию. Где же любопытство и заинтересованность в моей жизни? Почему, когда дело касается «тёмных», мы сразу поддаемся влиянию ненависти?

— Он нарушил закон, и я уверена, что не один. И он заплатит за это, — она начинает дергаться, но я не пускаю ее.

— Я тоже… Тоже нарушила законы. Я должна быть наказана вместе с ним!

— Он заставлял тебя! Промыл тебе голову, чтобы ты была безмозглой куклой. Все это время он лепил из тебя то, что ему надо было. И сейчас ты готова взять вину на себя, — закипала она. Каждую секунду то готова была взорваться, то снова вспоминала что-то, что вселяла в неё спокойствие.

— Я повторяю: не надо делать из него монстра. Он не сделал мне ничего плохого. Он лишь нарушил тупые законы, как и я. Ради чего? Ради шанса жить по-другому. Без лжи и масок, без образов и затуманенных голов. Жить так, как хочешь ты, а не как надо правительству. Любить…

— Что? Любить?! — она засмеялась, перебив меня.

— Да, любить. Именно любить. Испытывать это чувство не к вытянутому случайным образом человеку, а к тому, кого выбрало сердце.

— Да что ты знаешь об этом?

— А что ты знаешь? Ты уверена, что любишь папу? Уверена, что он любит тебя?

Она замешкалась, окидывая растерянным взглядом комнату. Только спустя несколько секунд ей удалось вновь собраться с мыслями и грубо произнести: