Любовь под вязами (Eugene O'Neill. Desire Under the Elms)

Эбин (бормочет). Там — внизу? (Берет со стула белую рубашку, надевает, повязывает галстук, надевает пиджак, берет шляпу. В галстуке, босой, он озирается вокруг и удивленно бормочет.) Мама, где ты? (Медленно идет к двери.)

Картина третья

Несколько минут спустя. Мрачная, как гроб, гостиная. Можно подумать, что обитатели дома здесь себя заживо похоронили. Абби зажгла все свечи, какие были в комнате, и обстановка гостиной предстала перед ней во всем своем уродстве. Абби неподвижно сидит на краешке дивана, хотя страх и подсказывает ей бежать отсюда. Дверь открывается, и входит Эбин. Он бос, в руке шляпа. Смущенный, останавливается и смотрит на Абби.

Абби (нервничая; вежливо). Может, присядешь?

Эбин (тупо). Да. (Осторожно кладет шляпу на пол около двери, подходит к дивану и садится рядом с Абби на краешек дивана. Сохраняя суровость, сидят, уставившись в пол.)

Абби. Когда я вошла сюда, мне показалось, что тут кто-то есть.

Эбин (просто). Это была мама.

Абби. Мне кажется, что и сейчас кто-то есть.

Эбин. Это мама.

Абби. Сперва я хотела убежать — так испугалась. Теперь, когда ты пришел, эти стены стали добрее. (В пространство.) Благодарю вас.

Эбин. Она всегда меня любила.

Абби. Может быть, она знает, что и я тебя люблю. Может быть, поэтому она стала добрее.

Эбин. Не знаю. Думаю, ненавидит вас.

Абби. Нет. Я чувствую, что нет.

Эбин. Она ненавидит вас за то, что вы заняли ее место, живете в ее доме, сидите в ее комнате, где она умерла. (Внезапно замолкает; чем-то обеспокоен, смотрит по сторонам.)

Абби. Что случилось, Эбин?

Эбин (шепотом). Она не хочет, чтобы я напоминал вам об этом.

Абби (возбужденно). Конечно, Эбин. Она добра ко мне. Она ничего не может иметь против меня. Мы не знали друг друга.

Эбин. Она затаила на него обиду.

Абби. Все мы затаили на него обиду.

Эбин. Да. (Страстно.) Я затаил, видит бог.

Абби (берет его за руку, гладит). Не думай о нем, — думай о своей матери, которая добра к нам. Расскажи мне о ней, Эбин.

Эбин. Что рассказывать?! Она была доброй. Она была хорошей.

Абби (кладет руку на его плечо, он не реагирует. Страстно). И я буду доброй к тебе.

Эбин. Иногда она пела мне.

Абби. И я буду петь!

Эбин. Это был ее дом. Это была ее ферма.

Абби. Это мой дом. Это моя ферма!

Эбин. Он женился, чтобы ограбить ее. Она была кроткой и безропотной. Он не ценил ее.

Абби. Он и меня не ценит.

Эбин. Он убивал ее изо дня в день своей жестокостью.

Абби. Он и меня убивает.

Эбин. Она умерла. (Пауза.) Иногда она пела мне. (Плачет.)

Абби (обхватив его голову; страстно). И я буду петь. Я умру ради тебя, Эбин. (Несмотря на переполняющее ее желание, в ее голосе, в манерах — искреннее чувство, ужасная смесь вожделения и материнской любви.) Не плачь, Эбин! Я постараюсь заменить тебе мать. Я буду такой, какой она была для тебя. Разреши мне поцеловать тебя! (Притягивает его голову, он пытается притворно воспротивиться. Нежно.) Не бойся, я поцелую тебя так, как поцеловала бы тебя она. И ты поцелуй меня, как целовал ее перед сном, желая доброй ночи.

Сдержанно обмениваются поцелуями. Вдруг дикая страсть охватывает ее; она как безумная начинает целовать его; обняв ее, он отвечает ей тем же. Неожиданно Эбин — так же как недавно наверху, в своей комнате, — вдруг резко отталкивает ее. Он охвачен ужасом.