Любовь по ошибке

- У нее сын, как ты. Но он сейчас с бабушкой.

- Поезжай, конечно. Не бойся, - она похлопала меня по руке. - Я не подожгу дом и не устрою вечеринку. Только позвони мне.

- Тебе спать надо, - возразил я. - В школу утром.

- Тогда напиши.

Я уже выходил из комнаты, когда в спину прилетело лисьим голоском:

- Пап... а она, наверно, тебе серьезно нравится, раз ты так беспокоишься.

- Да, - ответил я, не оборачиваясь.

По пустым дорогам мне понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы доехать до Лениного дома. Из парадной как раз кто-то выходил, не пришлось звонить в домофон. Поднялся на седьмой этаж, где на площадке оказалось шесть квартир. А ведь не узнал бы адрес, чтобы заказать хачапури, пришлось бы ломиться во все подряд.

Один звонок, второй, третий. Тишина.

Ушла куда-то? Или что похуже?

Меня реально начало потряхивать. А главное, я не представлял, что делать. Потянулся к карману за телефоном позвонить еще раз, но тут глазок загорелся светом, и дверь открылась.

Посмотрев на нее, я сразу понял, что дела фиговые. Этот затуманенный взгляд из альтернативной вселенной был мне очень хорошо знаком. Ксю если уж болела, то с температурой под сорок. А уж когда Лена чуть не грохнулась в обморок.

Что со мной было, пока я обтирал ее водой с уксусом! Как будто у самого температура подскочила. Сознание прекрасно понимало, что эротики в ситуации ноль без палочки, и разрывалось от сочувствия и желания помочь. Бессознательное сходило с ума, когда я касался ее кожи - гладкой, горячей. Когда смотрел на ее грудь, высокую, округлую, с маленькими темными сосками, на крепкий подтянутый живот и плавную линию бедер...

В горле пересохло, руки дрожали, вода капала с полотенца на простыню. Так сильно я ее, наверно, еще ни разу не хотел. Неуместно, не вовремя. И оставалось только радоваться, что ей ни до чего сейчас. Не подумает, будто я чокнутый маньяк.

- Вы что, уксусом ее обтирали? - принюхалась, вставляя в уши фонендоскоп, девочка-фельдшер, наверно, только после училища. - С ума сошли? От этого спазм сосудов бывает. Кожа охлаждается, а внутри температура еще больше повышается.

Это ты своей маме расскажи. А моя сама тридцать лет на скорой проработала. И продолжает работать. Я ее медицинские учебники читал, когда тебя еще в проекте не было, сопля.

- Если холодной водой обтирать, то да. А если теплой с уксусом, то нет, - ответил я спокойно, хотя больше всего тянуло отвесить ей доброго пенделя. Чтобы не умничала не по делу.

- В легких чисто, - она одарила меня злым взглядом, измерила Лене давление и набрала в шприц тройчатку. - Если к утру не спадет хотя бы до тридцати восьми и пяти, звоните снова, будем госпитализировать. Спадет - тогда из поликлиники врача вызывайте.

Проводив ее, я вернулся к Лене, которая уже начала куда-то уплывать.

- Спасибо, Кирилл, - прошептала она хрипло. - Ты останешься?

- Конечно.

Ёшкин кот, Ксю!

Я вышел на кухню, написал ей, что не приеду, но все под контролем. Разыскал в холодильнике начатую банку варенья, разбодяжил водой из чайника, отнес Лене попить.

- Кресло... раскладывается, - пробормотала она, засыпая.

Спать я толком не спал, конечно. И не только потому, что этим креслом можно было пытать жертв инквизиции. Дремал, просыпался, прислушивался к ее тяжелому дыханию, к тому, как она вертится и жалобно поскуливает по-щенячьи.

Ближе к утру Лена успокоилась и дышать стала ровнее. Я встал, пощупал ее лоб - влажный и уже не такой горячий. Как ни жаль было, разбудил, снял с нее мокрую рубашку, обтер, переодел и поменял белье. И вот только после этого лег и тут же отрубился. Хотя в семь, по своей обычной привычке, уже был на ногах.

Она спала, уткнувшись носом в подушку, и тихо посапывала. Я постоял, глядя на нее, вытащил из принтера лист бумаги и написал:

«Я ушел. Не забудь вызвать врача из поликлиники. Лечись как следует и поправляйся поскорее. Позвоню. Целую».

Подумал и дописал:

«ЗЫ. У тебя просто обалденная грудь».

Положил листок рядом с подушкой и ушел, осторожно захлопнув дверь, чтобы не щелкнула. На дорогах еще было свободно, и дома я оказался около восьми. Оставалось время принять душ и позавтракать.

Анна ничего не сказала. Только поздоровалась и посмотрела странно. Ксю, уже полностью готовая на выход, сидела за столом и придирчиво ковырялась в миске с хлопьями. Когда я вошел и налил себе кофе, подмигнула, как заговорщица.

- Па, я ничего не сказала Нане. Это секрет, да?

- Да, - кивнул я, размешивая сахар и чувствуя себя так, словно всю ночь разгружал вагоны. Было и такое в моей биографии.

- С ней все в порядке? С Еленой?

- Да, - кажется, я даже языком вагоны разгружал, потому что он тоже отказывался ворочаться.

- А ты меня с ней познакомишь?

- Ксю... давай ты не будешь гнать вперед паровоза, ладно? Когда надо будет, тогда и познакомлю. Если надо будет. Я еще ничего не знаю.

- Хорошо, - как-то подозрительно легко согласилась она. - Я подожду.

31

Елена